Реквием по шаманке

Молодой король Сайфу Зеленая Ветка хмурился. Разговор, который предстоял ему, был самым непростым за последние полгода правления. Сегодня как никогда его раздражала украшенная самоцветами корона на коротко подстриженных русых волосах. И он уже несколько раз наорал на сунувшуюся не к месту новую фаворитку.

Подумав о том, кто скоро придет, король невольно посмотрел в зеркало. Молодой красивый мужчина, еще не разменял и тридцати лет. Недавно отрощённые густые усы и аккуратная бородка, делали его внушительнее и грознее. Он был выше среднего роста, строен и подтянут. Осанка всё ещё была

величественной, на талии ни грамма жира. А коричневый камзол, перетянутый широким поясом, делал плечи зрительно чуть шире.

Да, Сайфу Зеленой Ветке нравилось ловить восторженные женские взгляды и завистливые мужские, и понимать при этом, что дело не только в короне. Да вот только чело в последнее время прорезала глубокая складка, и вокруг карих глаз и чувственного рта появились морщины. Губы всё чаще сжимались в тонкую полоску. И, хотя сегодня была первая почти за весь месяц ночь, когда ему не снились кошмары, молодого короля не отпускала тревога.

Подумав, Сайфу надел на шею толстую золотую цепь с гербом правящего дома Орлении и вышел из своих покоев.

— Мой гость уже пришел?

— О да, — подобострастно склонился молодой секретарь, — он ждет в малом кабинете, как и было велено.

— Никого к нам не пускать! Нас не тревожить, даже если неведомое опять взбунтуется.

Король расправил плечи, являя собой идеал королевской осанки, и как можно более величественно направился на самую значимую за последние полгода встречу. Он был собран, и внешне спокоен, с достоинством кивая на поклоны и реверансы подданных, умышленно не замечая их подобострастные улыбки. Как и подобает королю, он не сбавил даже шага перед дверьми, которые лакеи быстро открыли и неслышно затворили за венценосной спиной.

Помещение, в котором он оказался, было просторным и богато украшенным. На полу лежали толстые ковры, а стены покрывали переливавшиеся золотом гобелены, показывающие сцены сражений или охоты. Несколько дверей вели из этого зала в другие примыкавшие к нему комнаты. Мебель с резьбой тончайшей работы привлекала внимание. Все предметы сочетались друг с другом, были дорогими, вычурными и очень сложно сделанными. Тонкие свечи с едва ощутимым ароматом цветов ярко освещали помещение без окон, и бросали блики на мужчину в черном, который стоял напротив портрета покойного короля. Этот портрет, вечно пьяного, обрюзгшего покойного отца молодой король Сайфу велел повесить специально, как напоминание, в кого может превратиться. И каждый день отказывал себе в излишествах и заставлял тренироваться, лишь бы не быть похожим на прежнего короля.

Но как бы он не старался, он никогда не приблизится к тому, кто склонился сейчас в поклоне перед ним.

Двухметровый невозмутимый красавец-дангорец с мощными «боевыми» мышцами и при этом легкими плавными движениями, вызывал всеобщий восторг. А низкий бархатный голос, его магические зеленые глаза (зелень неровно заполняла почти весь белок), густая, цвета воронова крыла, шевелюра, и мужественные черты идеального лица, заставили сойти с ума от желания почти всю женскую часть дворянства (не взирая ни на возраст, ни на семейное положение дам). Вот возраст этого мужчины трудно определить. Где-то после сорока… но Сайфу помнил его таким же лет пятнадцать назад.

Король поклонился в ответ, правда, не так низко.

— Приветствую посла славного Княжества Дангор, лотара Эрнана Трайверана.

Племянник князя Дангора —

лотар, произнес в ответ положенное по этикету приветствие.

— Приветствую венценосного повелителя благодатного королевства Орлении Сайфу Зеленую Ветку.

Король сделал приглашающий жест в сторону столика, сервированного различными напитками, с придвинутыми двумя креслами. Оба мужчины уселись в кресла, король сам налил себе питье (настой трав) в кубок. То, что им никто не прислуживал, придавало предстоящему разговору особо приватный характер.

Лотар налил себе терпкое вино и застыл в ожидании.

— Как обстоят дела в Дангоре? Все ли спокойно в правящей семье?

Дангорец чуть склонил голову.

— Благодарю, ваше величество, все спокойно. Великий Князь, княгиня и наследник находятся в добром здравии. Всё ли спокойно в ваших мыслях? — чуть рокочущий низкий голос лотара действовал расслабляюще.

— О да, мой добрый друг, после того как семь месяцев назад был раскрыт заговор проклятой королевы-ведьмы, все стало спокойным. Заговорщики убиты, их пособники схвачены и казнены… Жаль, что нельзя вернуть тех, кто пал, сражаясь за правое дело.

Мужчины молча отсалютовали друг другу кубками и выпили, поминая тех, кто отправился в лучший мир, и король продолжил:

— Жаль, я не могу воскресить мёртвых и рассказать им, как я ценю их жертвы. Жаль, что не могу вылечить искалеченных выживших, — пауза на глоток успокаивающего настоя. — Мой добрый друг, — молодой король не смог больше тянуть светскую беседу, — когда мы заключили в день моей коронации мирный договор, я сказал, что попрошу у вас услугу личного характера.

— И я обещал, что окажу вам её, чего бы мне это не стоило, — подтвердил Эрнан Трайверана.

— Семь месяцев назад в подземельях этого замка состоялась битва. Маги, стража и шаман сражались бог о бок против вдовствующей королевы-ведьмы и её полчища нечисти. В этой битве погиб мой названный брат Йонгу. Мы не смогли спасти отравленного ведьмой короля… — король горестно вздохнул и замолчал на пару мгновений, будто беря себя в руки, — Когда перевес был уже на нашей стороне, королева своей жизнью, своим телом открыла врата в тёмный мир. Маг Уго Серый Дуб и шаман Кейлех Волчья Вьюга сражались спина к спине, пытаясь закрыть врата. Когда неимоверными усилиями магу это удалось, шаман приняла на себя весь немалый магический откат. Впрочем, вы и сами это знаете.

Король задумчиво замолчал, видимо, вспоминая тот бой, в котором сам принял непосредственное участие.

— Мой отец мертв. Мой брат мёртв. А мой самый сильный защитник погибает от магического отката. Пришлось ввести её в некое подобие комы.

Сайфу дал время Эрнану осмыслить сказанное.

— Погибает? Ваше величество, вы хотите сказать, что шаман Кейлех жива?

— В тот день мы решили, что Кейлех мертва. Она не дышала, не подавала признаков жизни. Прошло много времени, прежде чем стало понятно, что женщина жива. Уже и объявление сделали. Многие маги до сих пор дивятся, как она выжила. Но теперь Кейлех влачит существование, которое сложно назвать жизнью. Тот злосчастный откат выжег её изнутри. Семь месяцев лучшие маги и лекари королевства стараются вылечить, но то, что осталось, сложно назвать человеком, лишь оболочкой. Сила шамана в её жилах и магия отката до сих пор бушуют, уничтожая последнюю жизненную энергию. Её ввели в лечебный сон, ибо в сознании она не проживёт и недели.