Религиозные чудеса и феномены

Железняк Галина

ДРЕВНЯЯ ВЕРА В ЧУДЕСА

Наши предки верили, что природа наполнена чудесами. Легенды о цветке папоротника, помогающем искать клады, о живой и мертвой воде, о волшебных превращениях…

Современные исследователи и в народных поверьях находят много интересного. Так, в книге «Славяно-русский фольклор» (Мюнхен, 1984) Юрий Петрович Миро-любов упоминает о древнем поверье, в котором говорится, что 22 декабря в полночь в снегах зацветает Жар-Цвет (Папорть-Цвет) и в нем лежит Крышень «меньше макового зерна». С этого дня Крышень начинает расти.

И в ночь Купалы Жар-Цвет расцветает, Крышень становится большим. А

после Цвет увядает, и Крышень вместе со светом уменьшается. В славянской мифологии также упоминается ночь на Ивана Купала.

Крышня и Коляду можно отождествлять. Им посвящены месяцы просинец (январь) и кресень (июнь). Кресень — это один из способов произнесения имени Крышня. Название кресеньсвязано также со словом крое— солнцеворот и со словом крест.

В другом своем труде «Ригведа и язычество» (Мюнхен, 1981) Ю. П. Миролюбов рассказывал, что на юге Руси помнили о белых кудесниках, которые ходили в белых свитках, подпоясанных красным поясом, в руках у них всегда был вишневый посох. Вишня — древо Вышня и Крышня, тогда как кедр — это одно из имен Сивы — Шивы.

«У некоторых, особо сильных, посох заканчивался серебряной или медной булавой (шариком). Это было их единственное добро, потому кроме этого и кроме маленькой серебряной фигурки, изображающей Малого Крышня, у них ничего не было. В келье у такого кудесника висели пучки трав от разных болезней и сухие цветы к Колядину дню, в которые они клали фигурку Крышня, символизирующего собой Рождающийся Свет…»

«На Коляду возвещали Рождение Крышня, он же Свет Прибывающий, Возрождение Дня, Поворот к Лету, Обещание Весны… Рождение Крышня, маленькой серебряной фигурки в сене, которую старший в роде искал и, найдя, с торжеством показывал в полночь 22 декабря… В эту ночь выводили скотину из хлевов, чтобы показать Звезду Велеса, ведущую времена к лету».

Сказание о Садко

Жил Садко в славном Царьграде. Терема Царьграда были из белого камня, стояли в городе высокие храмы, радовали глаз широкие площади. Как-то пошел Садко к Ильмень-озеру, что близ моря Черного и недалече от Твердиземного. Стал играть на яровчатых гуслях. И вышел из озера бог Ильм Озерный.

«Ты, Садко, — сказал Ильм, — распотешил меня. За это я тебя награжу. Побейся о великий заклад с купцами царьградскими, что выловишь в Ильмене рыбу — золотое перо, и я помогу тебе».

Вернулся Садко в Царьград и побился с купцами о великий заклад, о все лавки и товары Царьграда. Д когда поймал рыбу — золотое перо, стал самым богатым купцом в городе.

Стал торговать Садко, и помогал ему в торговых делах сам бог Велес. И потому Садко построил Велесу богатый храм.

И снарядил он тридцать кораблей, и поплыл торговать в заморские страны.

И пошел по морю Черному, побывал на Белом острове, что у устья Дуная. Побывал и на Березани, острове Стрибога, что в устье Днепра. А потом остановился на острове Лиха Одноглазого, затем на острове Буяне, близ устья Pa-реки. От острова Буяна Садко поднялся по Pa-реке к Белому городу, где выгодно продал товары и построил храм Велесу. А когда Садко возвращался обратно в Царьград по Черному морю, его корабли застала буря.

«Много мы по морюшку ездили, дани Черноморцу не плачивали, — сказали корабельщики. — Ныне морской царь дани требует!»

И тут корабельщики увидели чудо-чудное — огненную лодочку,

в которой приехали слуги Черноморца. Они потребовали вместо дани самого Садко. И он отправился на огненной лодочке к морскому царю.

А у морского царя был пир. И он приказал Садко играть на своих волшебных гуслях. Делать нечего, начал играть Садко, а морской царь стал плясать.

Тут явился перед Садко Велес и сказал: «Видишь ты, что скачет в палатах царь — он же скачет по морю синему! И от пляски той ветры ярятся, и от пляски той волны пенятся! Тонут в морюшке корабли, гибнут душеньки неповинные!»

Услышав об этом, Садко сломал свои гусли — и Черноморец перестал плясать. И сказал Черноморец гусляру, что в награду за свою игру он получит в жены дочь морского царя Ильмару.

Сыграли свадьбу. После свадьбы Садко лег спать с Ильмарой, а когда проснулся, оказался на берегу Ильмары — реки, что течет у стен Царьграда. И увидел он, что по реке плывут его корабли.

Вот уж дивовались его друзья-корабельщики тому, что Садко оказался в Царьграде впереди них. И теперь Садко все из века в век прославляют!

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Рассказ об огненной лодочке и огненном столпе, по коему Садко сходит в Подводное царство, напоминает уфологические описания подводных цивилизаций, из которых вылетают НЛО.

Недобрые волхиды

Волхв — название кудесника, употребляемое в летописях, в книжной, письменной речи, является также народным, распространенным во многих районах России. В то же время это название сохраняет оттенок некоторой торжественности, загадочности, связывается с особыми, «книжными» способами колдовства, с «волхованием по книгам волховным», с колдовскими «словами-волховами». Наделяемые многообразными способностями волхвы, кудесники (возможно, своеобразные жрецы языческих божеств, хранители тайных знаний, гадатели) были «колдунами особого ранга», влиявшими на государственный и общинный быт.

Но были и «недобрыя волхвы», корыстные. Их называли по-иному. В Сибири эти люди были известны как волхиды. Обыкновенно волхидов побаивались. То есть волхиды — это, вероятно, те колдуны, в которых проявлялись больше темная сила человека, отрицательные черты характера.

В одной из своих книг известный русский историк, публицист и исследователь А. П. Щапов (1830–1876) писал:

«Волхвы в особенности обладали тайнами воды, так же как и растительности. По суеверию народному, они чародействовали не только над водой, но в реках. Грамотные предки наши даже в XVII столетии рассказывали с полной верой старую легенду, как будто бы старший сын Словена назывался Волхом, чародействовал. Волхвы могли приводить в движение воздух, давать чародейское направление ветрам, ведунством своим по ветру лихо насылали… Волхида, т. е. человека, умеющего наговаривать, знали далеко в окрестности».

Мудрость предводителей

В некоторых случаях как волхвы воспринимались и князья. Так, считали, что князя Всеслава Полоцкого мать «родила от волхвования», а маленькому князю повязали на голову волшебный узел (науз), наделив его сверхъестественными способностями.

Образ князя-волхва, предводителя дружины, всесильного колдуна, оборотня нашел отражение в былинах. В былине о Вольге (Волхве) Всеславьевиче он — воин, богатырь, умеющий оборачиваться то щукой, то волком, то птицей.