Ремарк и оригами
Шрифт:
— Устал, бедненький? Проголодался? Пойдём, буду кормить.
Оказавшись в квартире, Роберт сменил ботинки на домашние тапочки, ласково погладил Роя, а после этого признался:
— Не до ужина, извини. Засыпаю — прямо на ходу…. А пиво у нас есть?
— Конечно. Как же без него? — понимающе вздохнула Инни. — Сейчас открою баночку…. Вот, держи. Булькай на здоровье…. Ты меня любишь?
— Люблю.
— А как — любишь?
— Как старый и виды видавший бродячий кот — изнеженную и избалованную домашнюю кошечку…
Покончив с пивом, Роберт попросил:
— Отведи-ка, любимая, меня в спальню и
— Пойдём, милый. Только ты, пока не уснул, рассказывай. Интересно же, как оно там…. Правда, Рой?
— Гав! — поддержал пёс.
И Роберт, ощущая, как нежные женские пальчики умело расстёгивают пуговицы на его одежде, рассказывал. Вернее, уже не слыша самого себя, что-то бормотал.
Бормотал, бормотал, бормотал. Потом уснул…
А перед тем, как окончательно погрузиться в сладкую пучину сна, в его голове пробежали слегка припозднившиеся мысли: — «Арбалетная стрела. Вот, о чём подзабылось в спешке. Надо всё-всё про неё выяснить. Мол, из какой конкретной модели арбалета выпущена…. Да и сами арбалеты. Вдруг, в Сиднее существует арбалетный клуб? Завтра Ивана обязательно озадачу…».
Глава восьмая
Пришелец из Прошлого
По голове потекла холодная вода. Очень холодная. А потом, слегка щекоча, и по лицу: по щекам и по подбородку.
Роберт чихнул, открыл глаза и встретился — взглядами — с другими глазами: тёмно-карими, нежными и чуть-чуть насмешливыми.
— Извини, Робби, — задорно улыбнувшись, зачастила Инэс. — Но ты не просыпался. И за плечи трясла, как грушу, и нос зажимала пальцами — всё бесполезно. А, ведь, на девять тридцать назначено рабочее совещание, Танго звонила. Вот и пришлось — воспользоваться классическим и многократно-проверенным способом…. Вставай, соня сонная. Одевайся, умывайся. А мы с Роем пошли на прогулку, утро просто замечательное: солнышко светит, небо голубое-голубое…. Завтрак? Танго сказала, что сама озаботится. И продукты принесёт с собой, и приготовит. Мол, ей неудобно нас объедать. Чудачка стеснительная и законченная…. Всё, мы ушли. Дверь захлопну. Только не вздумай опять уснуть. Вставай…. Ты меня любишь?
— Люблю.
— А как — любишь?
— Как арбузные цветки на деревенской бахче — трудолюбивую и настойчивую пчёлку…
Он, конечно, встал. Заглянул в туалет. Наспех сделал лёгкую зарядку. Принял контрастный душ. Оделся. А после этого, взглянув на часы, задумался: — «Девять ноль семь. Образовалась целая куча свободного времени. Чем же его занять? М-м-м…. Есть чёткое ощущение, что я вчера забыл сделать что-то очень важное. Вернее, не успел, так как уснул — без задних ног…. Ага, мне же вчера запасливый господин Питер Модильяни выдал чудо-анализатор, предназначенный для выявления всяких и разных шпионских «жучков». Надо обязательно им воспользоваться. Тем более что Инни нет дома. Зачем, спрашивается, нервировать трепетную и мнительную девушку? Мол: — «Тут случайно выяснилось, что по нашей квартире, оказывается, могут — пусть и теоретически — шастать наглые шпионствующие личности…». Ни к чему это, честное слово…».
Роберт, настроив анализатор на рабочий режим, неторопливо прошёлся с ним по всей квартире, не забыв ни про один укромный закуток.
Изумрудно-зелёная
Градус настроения начало неуклонно повышаться…
В девять тридцать пять в замке повернулся ключ, и вскоре в квартире появилась вся троица: две симпатичные барышни и миниатюрный чёрно-подпалый пёс.
— Мы у подъезда встретились, — принялась оправдываться Инни. — Ну, и заболтались немного — о своём, о девичьем…
— Гав! — сердито подтвердил Рой, мол: — «Действительно, заболтались, пташки разговорчивые. Если бы не я…».
— А что в этом такого? Подумаешь, поговорили немного. И опоздали-то всего на ничего…. Милый, ты же не сердишься?
— Ни капли.
— Привет, Ремарк, — невозмутимо поздоровалась Танго, сжимавшая в руках объёмный полиэтиленовый пакет. — Я на кухню. Завтрак будет готов через десять-двенадцать минут. В процессе трапезы и посовещаемся.
— А что у нас значится в меню?
— Классический завтрак всех занятых и торопящихся людей. А именно, яичница с беконом, помидорами и зелёным лучком. Ещё добавлю — для полного комплекта — немного русской национальной экзотики: чёрных хлеб, солёные огурчики, маринованные грибочки и пиво — «Балтика». Я позавчера случайно обнаружила в Сиднее пару магазинов, торгующих российскими товарами. По всей видимости, в них отовариваются иммигранты из России, их потомки, дипломаты, работники торгпредства, русские шпионы, а также немногочисленные туристы…
Инэс и Танго отправились на кухню.
Роберт посмотрел им вслед и машинально отметил: — «Сегодня Танго облачилась в коротенькое летнее платье нежно-изумрудного цвета. Ножки — просто закачаешься. Если Габов увидит, то, скорее всего, с ума сойдёт…. Почему Иван не выходит на связь? Занят, наверное. Подождём. Пока, слава Богу, не горит. Да и другие важные дела имеются…».
Он прошёл в их с Инни совместный кабинет, включил компьютер, и, проверив электронную почту, недовольно проворчал:
— Только парочка дурацких рекламных «спамов». Для кого, интересно, они предназначаются? Для тупых и идейных потребителей? Риторические вопросы…. Ну, никому на этом Свете верить нельзя. Никому. Даже Прокурорам штатов, которые только обещать горазды. Вот, тот же господин Питер Модильяни. Вчера соловьём баварским заливался, мол: — «Сейчас дам строгую команду, и вся информация о сиротском лагере «Добрый приют» будет мгновенно собрана. И мало того, что собрана, так ещё и оправлена, старший инспектор Моргенштерн, на вашу электронную почту…». И что? Ни-че-го. Пшик полный, и только…
Прозвучала негромкая телефонная трель. Роберт поднёс трубку домашнего аппарата к уху.
— Приветствую, старший инспектор Ремарк, — известил скучно-кислый баритон.
— И вам, босс, всего хорошего.
— М-м-м…
— Что-то случилось? — поняв, что Модильяни чем-то очень сильно расстроен, спросил Роберт. — А я про вас вспоминал — с минуту назад. Значит, долго жить будете.
— Ну-ну, вспоминал он, — недоверчиво хмыкнул Прокурор штата. — Небось, словами насквозь недобрыми и даже насмешливыми? Мол, совсем старик обнаглел, распоясался, и даже собственных обещаний не держит?