Рэмбо под солнцем Кевира
Шрифт:
— Иди за мной, — тихо сказал по-арабски Фуад, поднялся и пошел в сторону городского парка.
Али оглянулся, увидел недалеко от себя Камаля и, улыбнувшись, кивнул ему.
В дальнем конце парка стояла старая чайхана. К ней и направился Фуад. Но когда Али ускорил шаги и вошел в чайхану, то увидел, что Фуад уже выходит из нее с другой стороны. Он догнал его за густыми кустами жимолости и барбариса, в зарослях фисташника.
— За нами следят, — тихо проговорил Фуад и прислушался. — Кто?
Но Фуад приложил палец к губам и вытянул шею, пытаясь что-то рассмотреть сквозь
— Кажется, афганец, — сказал он тихо. — А может, араб. Я заметил его еще у мечети.
Али чуть не рассмеялся. Он раздвинул кусты и негромко позвал:
— Камаль, где ты?
— Я здесь.
Али и Фуад от неожиданности вздрогнули и обернулись — Рэмбо стоял сзади и спокойно смотрел на них, испытывая полное удовлетворение. Если уж этот Фуад так быстро вычислил его в городе, то в лесу, даже если в нем всего три дерева, ему, Рэмбо, нет равных.
— Это Камаль, — представил Али, — араб из Каира. Мы приехали с ним посетить святые места.
— Где бы мы могли поговорить? — спросил Фуад, не обращая внимания на слова Али. — Где вы остановились?
— В гостинице "Бахар". У нас отдельный номер, — уточнил Али.
— Прекрасно! В этот караван-сарай можно привести верблюда, и никто не заметит. Пошли?
Они обогнули заросли, чайхану и через парк вышли к гостинице.
— Скажи, Фуад, за тобой может быть слежка? — спросил Али.
— Нет. Абдолла-хан мне полностью доверяет и считает, что я ему доверяю тоже. Ему нельзя терять мое доверие. Проще убить меня.
— Но ведь сейчас ты все же заметил за собой слежку? Фуад улыбнулся.
— Видишь ли, Али, твой товарищ делал все для того, чтобы на него обратили внимание. Он таращил глаза то на меня, то на тебя, то озирался вокруг, будто за ним гонятся. А потом пошел за нами следом. Честно говоря, я даже не понял, что ему от нас надо. Извините, Камаль, я не хотел вас обидеть, — он взял Рэмбо за локоть и легонько сжал его. — Не обижаетесь?
— Но ведь и в роще вы вели себя, как малолетние скауты, — сказал Рэмбо.
— Сдаюсь! — засмеялся Фуад. — Значит, мы в расчете.
Ему сразу же понравился этот простодушный "араб из Каира" с английским акцентом. Рэмбо тоже понравилась искренность Фуада. Ну, а что касается Али, то ему было приятно, что его друзья быстро нашли между собой общий язык. Так они и вошли в обитель покоя и комфорта — веселой компанией праздных молодых людей, "уповающих на Аллаха".
Когда было съедено по челоу-кебабу и по хорошему куску брынзы, когда был выпит кувшин холодного дуга и обговорены все новости Старого и Нового света, наступила пауза. Та пауза, которая всегда отделяет пустую малозначительную беседу от того разговора, ради которого и собирается застолье. В эту паузу каждый уступает другому возможность начать разговор первым. И здесь уж все зависит от степени взаимного доверия.
Рэмбо никогда не был дипломатом, поэтому чувствовал, что его время не наступило — он выйдет на сцену тогда, когда у актеров кончатся все реплики и настанет момент действовать.
Фуад не считал себя вправе начинать с вопросов — это могло сразу же вызвать
И Али почувствовал, что пока не начнет он, пауза будет длиться до бесконечности. Ему ничего не оставалось, как начать разговор первым.
— Фуад, — сказал он, тщательно подбирая слова, — мы не виделись с тобой два года. И каких года! За это время в стране произошли такие события, что…
— Не знаешь, кому верить, а кому — нет? — перебил его Фуад. — Я не обижаюсь на тебя, Али. Ты, конечно, прав. Раньше я служил шаху, теперь — его злейшему врагу аятолле. Ты тоже раньше служил шаху, но я не знаю, кому ты служишь сейчас. Судя по тому, что ты приехал с американцем, можно предположите, что теперь ты служишь Штатам?
Рэмбо напрягся до предела. Он держал в руке стакан с дугом и так сжал его, что костяшки его пальцев побелели.
— Фуад, — мягко сказал Али, — откуда ты взял, что Камаль — американец?
Фуад грустно улыбнулся.
— Вот ты мне уже и не доверяешь. Почему же я должен доверять тебе? — Фуад, продолжая улыбаться, посмотрел на Рэмбо. — Рэмбо, скажи моему другу, кто ты.
Стакан в руке Рэмбо хрустнул, и он осторожно отпустил его. На белую скатерть потекла белая струйка дуга. Выпуклые глаза Али, казалось, вылезут из орбит. Он переводил взгляд с одного своего друга на другого и ничего не мог понять. Удивлению его не было предела. Фуад тихо засмеялся.
— Я тебя хорошо изучил, Али, и теперь вижу, что ты и в самом деле не знал, с кем приехал. А мы с Рэмбо старые друзья. Я ему уже один раз оказал услугу. В Афганистане. Помнишь, Рэмбо?
Рэмбо впился взглядом в Фуада. — Салих?!
— Наконец-то! — рассмеялся Фуад. — Я тебя тоже не сразу узнал. Ведь прошло столько времени! А потом стал вспоминать. И когда ты обошел нас в фисташковой роще, я уже не сомневался, кого мне Аллах привел встретить. Вьетнамская выучка! Мы с Ага-Махди работали тогда в Афганистане, — пояснил он все еще не пришедшему в себя Али, — и когда там появился Рэмбо, генерал Насири поручил мне узнать, что задумали американцы. Он очень обиделся на ЦРУ за то, что оно не информировало его об этом. Я стал одним из проводников Рэмбо и убедился, что он действует по собственной инициативе и ЦРУ не имеет к его делам никакого отношения. А знаешь, Рэмбо, ведь я получил за эту операцию медаль: сохранил дружеские отношения между САВАКом и ЦРУ Теперь я могу узнать, кого ты хочешь спасать здесь?
Рэмбо покосился на Али, который, кажется, еще не мог опомниться от поразившей его новости. Али не мог простить себе недомыслия. Ведь если б он еще там, на плато Колорадо, хорошенько поразмыслил, то без особого труда понял бы, что Ральфу Пери мог вызваться помочь только Рэмбо, связанный с ним по делу об американских военнопленных во Вьетнаме. Что в отдельной палатке мог жить только человек, не служащий в армии США и, стало быть, не подчиняющийся ее уставам. Но тогда ему и в голову не приходило, что судьба свела его с самим Рэмбо, о котором он был так много наслышан.