Реми
Шрифт:
— У нас не будет интрижки.
Мгновение, она не реагирует.
Я так проголодался за нашими поцелуями, что прижимаю ее к себе и провожу носом по ее уху.
— Когда я возьму тебя, ты будешь моей, — я обещаю ей, проведя пальцем по ее подбородку и нежно целую в мочку уха. — Ты должна быть уверена.
Ее взгляд встречается с моим, когда я предупреждаю:
— Я хочу, чтобы сначала ты узнала меня. Только после этого я хочу, чтобы ты дала мне знать, если ты все еще захочешь, чтобы я овладел тобой.
— Но я уже знаю, что хочу тебя, —
Я наблюдаю за тем, как движется ее рот, говорящий, что хочет меня, и от мысли о том, что она не знает, о чем говорит, у меня образуется узел в груди. Медленно, я глажу ладонью по ее руке, произнося хриплым измученным голосом:
— Брук, мне необходимо, чтобы ты знала, кто я такой. Что я из себя представляю.
— У тебя был миллион женщин, от которых ты подобного не требовал, — умоляюще говорит она.
Я хватаю ее за попу и усаживаю ближе к себе на колени, запоминая то, как она смотрит на меня прямо сейчас, когда я смотрю в ее глаза, заставляя понять меня.
— Мне это нужно от тебя.
Ее глаза темнеют от боли, она наклоняется ко мне ближе и шепчет:
— Мы не можем так продолжать и дальше, Реми. Не тогда, когда на кону звание чемпиона. Итак, либо ты придешь за мной сегодня, и мы занимаемся любовью, либо ты оставляешь меня одну, и мы оба отдыхаем.
На мгновение, я не уверен, что услышал все правильно.
Она говорит мне, что я не могу целовать рот, принадлежащий мне... свою женщину... Она говорит мне, либо трахнуть ее, и взять ее всю, либо ничего.
Если бы она была любой другой женщиной в мире, я бы трахнул ее в ночь, когда встретил. Возможно, я бы трахнул ее в другой раз. Тогда, я бы забыл ее. Но она Брук Дюма, и я не собираюсь испортить все с ней, даже если это меня убивает.
— Ладно, — говорю я, улыбаясь так, будто не ощущаю, как мне приходится сдерживать собственный член.
Внезапно, я не могу держать ее на коленях. Ее попа пышная, сочная и моя, но недоступная. Черт бы меня побрал. Усаживая ее сбоку, хватаю свой iPod и что-то ищу. Metallica. Мэрилин Мэнсон. Что-то безумное, что заткнет все протесты, появившиеся в моей голове, и ощущение в груди о проигранном бое, в котором я даже не начал бороться.
ПРОШЛОЕ
ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Я забронировал номер для Брук с Дианой, и одной из девушек это не понравилось.
Моей девушке, если быть точным.
Я был весь покрыт потом, и все еще тяжело дышал после тренировки, когда она, массируя мою шею, наклонилась достаточно близко, чтобы прошептать на ухо:
— Не желаешь рассказать мне, почему я живу в одном номере с Дианой, Реми?
Она повернула мою шею в одну сторону, затем в другую, ее нежные пальцы на моем подбородке, но я все равно отказывался отвечать.
— Ты не можешь так поступать, Ремингтон.
Сдерживая смех, я повернулся и коснулся двумя пальцами ее губ, удерживая ее взгляд
— Останови меня. Слабо? — сказал я ей, затем схватил свое полотенце и направился в свой номер, чтобы утопить все свое неудовлетворение в холодном душе.
Сейчас я в раздевалке «Андеграунда» в Лос-Анджелесе, сижу в конце на скамейке, пока Тренер заматывает мои руки. В ушах звучит какая-то музыка, когда я вижу, как в поле моего зрения Пит кому-то машет.
Вижу, как ко мне направляется Брук по просьбе Пита, и я тут же подцепляю пальцем шнур, стаскивая наушники.
Брук удерживает мой взгляд, молча наклоняясь и нажимая паузу на моем iPod, затем она обходит меня, чтобы схватить за плечи и начинает работать над моими узлами.
В момент, когда я ощущаю ее пальцы на своей голой коже, я издаю стон и чувствую, как мое тело одновременно напряжено от возбуждения и расслаблено от осознания того, что она со мной.
Такое чувство, будто я не целовал ее год.
Мне не хватает ее в моей постели.
Мне не хватает того, как она стонет и того, как ее мягкие шелковистые губы распухают под моими.
Я скучаю по ее прикосновениям; я желаю их очень сильно.
— Глубже, — приказываю ей, и она начинает работать глубже пальцами, используя свой большой для самых крупных узлов. Расслабляя шею, я опускаю свою голову вниз и делаю очень глубокий вдох, когда она прижимает пальцы сильнее, уничтожая узлы, и я издаю стон от удовольствия ощущения тепла, распространяющего по моему телу.
— Удачи, — шепчет она мне на ухо прежде, чем отступить, а моя кожа ощущается такой натянутой, как покрытие барабана.
Я поднимаюсь и смотрю на нее, и не понимаю, почему она так решительно настроена заставить меня трахнуть ее, что отказывается целовать меня, пока я этого не сделаю, но я собираюсь заставить ее уступить мне прежде, чем я уступлю ей.
Пока что я не трахну ее, независимо от того, насколько я готов убить ради этого.
Я пальцем не притронусь к этой сладкой киске, пока она не будет готова, чтобы ей овладели полностью — на постоянной основе.
Позади ко мне подходит Райли с моим халатом, я засовываю руки в рукава, не отводя от нее глаз.
— Разрывной! — слышу я и мгновение подпрыгиваю на месте, затем трусцой бегу на арену.
Забираюсь на ринг, как всегда, но сегодня не обычный бой. Сегодня я борюсь с…
— Бенни «Черный Скорпиоооооон»!
Вижу, как он движется по проходу с другой стороны. Эта уродливая черная татуировка на его лице, он выбегает под свист толпы, но, тем не менее, усмехается.
Вспоминая инцидент в клубе, где он осмелился упомянуть киску моей девушки, я напоминаю себе, что обязан его избить. В момент, когда он забирается на ринг и направляется в центр, я выдвигаюсь навстречу, фиксируя свой взгляд на его желтых глазах.