Реми
Шрифт:
Просто знай, что я никогда не смогу слушать песню «Iris» снова, без мысли о тебе.
Всегда твоя,
Брук.»
Сегодня я снова и снова перечитываю это письмо. Я прочел его, не веря в происходящее, в гневе, испытывая отвращение к самому себе, чувствуя одиночество, отчаяние, оно ни разу не оставило меня равнодушным. А теперь я снова читаю его, и до меня доходит, что она — моя девочка —
Еще один день из чертовой жизни Разрывного.
До того, как он встретил... ее.
— Полторы тысячи акций этой фирмы. Продавай... Да
Далее следует тишина, по которой я понимаю, что он закончил разговор, и я вижу, как поворачивается ручка на двери в спальню. Занавески распахнуты, он замирает, когда видит меня.
— У тебя голубые глаза.
Я потираю лицо, пытаясь сложить воедино в голове прошедшую неделю, но все, о чем я могу думать, это отрывки из этого письма. «Я люблю тебя, Реми... Ты сделал меня безумно счастливой...»
Пит заходит в комнату, подходя ко мне.
— Ты был не в себе почти три недели. Ты помнишь?
Тишина, я просто смотрю на него, держа письмо в руке.
— Ремингтон, ты понимаешь, что ты сделал? Ты проиграл чертово звание чемпиона. Ты сдал. Бой! Ты отказался от всего, ради чего работал. Вся твоя ликвидная наличность пропала, до последнего пенни. Годы достижений и работы. Звание чемпиона... все пропало, — его голос обрывается, он смотрит на меня. — Ты помнишь это?
— Я знаю, что я сделал, Пит. Ничто из того, что я потерял, я не мог бы вернуть.
— Ты, ты придурок. Ты мог помереть там! Ремингтон, кто, блин, так делает? Ты добровольно позволил ему избить себя до потери сознания.
Оборачиваясь, я сажусь на край кровати, растираю шею одной рукой, пока смотрю на письмо, импульсивно поднося его к носу, нюхая. Черт, оно пахнет, как она. Даже ее почерк оказывает на меня влияние.
Входит Райли.
— Он в нормальном состоянии, — мгновенно рассказывает ему Пит.
— Черт, это, блин, отлично! Привет, Рем.
Я смотрю на них, на своих братьев. Братьев, которые многое значат для меня.
— Вы разочарованы, — говорю я им.
— Мы не разочарованы, чувак, мы волнуемся о тебе. Ни одна женщина того не стоит, — говорит Пит.
— Она стоит.
Но я так чертовски зол на нее за то, что она меня оставила, что, вставая, сминаю письмо в кулаке.
— Простите меня за бой. Я исправлю все для команды.
— Мы о себе не беспокоимся, — повторяет Пит.
Я напрягаю один бицепс, затем другой, проверяя свое тело, пока спрашиваю:
— Скорпион?»
— Где-то
— Выставьте дом в Остине на продажу, — бормочу я. — Этого должно хватить нам на сезон.
Он кивает.
— Мы тоже раздобыли немного наличных средств. Ты делал отличную...
— Что насчет нее? С ней все в порядке?
Они моргают, непонимающе смотря на меня.
— Брук.
— Чувак, почему ты спрашиваешь? — Пит насторожено смотрит на меня, переводит взгляд на Райли и снова на меня. — Ты с ней покончил, Рем. У тебя уже были десятки женщин после нее! Они с ума сходят по Разрывному, как в старые добрые деньки!
— Да, Рем, у тебя были такие горячие штучки, — говорит Райли. — Боже!
В голове вспыхивает картина из больничной палаты, вид золотистых глаз, наполненных слезами. Я смотрю вниз на письмо, расправляя его, зная, что Пит и Райли смотрят на меня, а затем друг на друга.
— Чувак, отдай его мне, я могу от него избавиться, — Пит подходит ко мне, чтобы забрать письмо.
Я мгновенно вцепляюсь в письмо.
— Коснешься его, и ты покойник.
Он опускает руку, вздыхая, а я смотрю на них обоих.
— Где ее сестра?
— Еще не вышла из центра реабилитации. На следующей неделе.
Я продолжаю проверять свое тело. Тренер, должно быть, использовал на мне аппарат чрезкожной электронейростимуляции, чтобы я не утратил мышечную массу. Напрягаю мускулы, они все такие же твердые. Электронейростимуляция помогла им поверить, что я тренировался, когда, на самом деле, я этого не делал.
— Тренер поработал над каждым сантиметром, — говорит Райли, подтверждая мои мысли. — Ты накачан глутамином и всеми видами пищевых добавок.
Я ложусь на пол и делаю отжимания. Неплохо. Все функционирует. Постоянное лежание в койке не угрохало мне спину. Я вскакиваю на ноги, разминая шею, открываю свой чемодан и взгляд падает на мой спортивный халат. Я абсолютно уверен, что, если возьму его, он будет пахнуть, как она. В этот момент необходимость выплеснуть всю стремительно растущую во мне энергию становится неудержимой.
— Позовите Тренера, давайте хорошенько поработаем.
— Ты серьезно собираешься начать тренироваться? Ты провел в больнице больше двух недель и прошел курс шоковой терапии! Только так мы могли вытащить тебя из депрессии.
— Но теперь я в порядке, — я беру письмо и тренировочный костюм и ухожу в ванную, затем открываю письмо и читаю снова: «Я люблю тебя, Реми.»
Я закрываю глаза и отбрасываю его прочь.
Затем иду за ним, читаю, водя глазами по ее буквам. Черт тебя побери, Брук. Тебе стоило сказать мне держаться от тебя подальше. Что ты не можешь быть с кем-то вроде меня. Вместо этого ты говоришь мне, что моя команда тебе, как семья. Что ты счастлива.