Репетиция Апокалипсиса
Шрифт:
— Никого убивать нельзя… — ещё тише сказал Пантелей, но слова его прозвучали, точно усиленные микрофоном. Даже показалось — эхо полетело…
Я знал, что он прав. Чувствовал. Но при воспоминании о самодовольной роже Садальского у меня не оставалось никаких иллюзий по поводу мирного сосуществования. Нужно было сменить тему.
— Пантелей, а спирт в больнице где? — спросил я.
— Вам выпить?
— И выпить тоже.
— В подвале. Вон там, — он указал рукой, — хозблок, но там его не хранят. А то сторожа пьют. А спирт — в подвале.
— Сходи,
— Есть, — на всякий случай ответил я и направился в подвал.
Следует заметить, когда я проходил мимо, собаки завиляли хвостами, а когда проходили Тимур и Никонов, некоторые из них зарычали, отчего Тимур изрёк повелительное «кыш», чем вызвал только ещё более грозное рычание.
В приторно-кафельном подвале лампы горели через одну. Жутковатый полумрак прятал в себе чудовищ из узлов канализационных и вентиляционных труб, в старых покосившихся больничных шкафах должны были храниться скелеты. Я всегда считал, что мистический страх глубже и тоньше реальной опасности. Правда, у человека, который несколько лет прожил на кладбище, он притупляется до полного равнодушия, но иногда вдруг прорвётся, как гипертонический криз, и сердце сожмётся, и — как положено — в холодный пот бросит, но потом удаётся самого себя успокоить — ты же видел могилы изнутри. Но, видимо, всё же есть что-то пострашнее могил. И это «пострашнее» я почувствовал по запаху сероводорода.
— Это опять ты? — прогнал я подступившую жуть бравым голосом.
— Не ждал? — ответил Джалиб, выступая из облитой чем-то липким кафельной стены.
— Ждал — не ждал, но никак не предполагал, что ты так просто отвяжешься. С профессором сплоховал.
— Слабак, — махнул чёрной дланью бес.
— Несчастный человек, — поправил я.
— Щас расплачусь…
— Послушай, исчадье ада, я крепко подумал после нашей последней встречи, твоё предложение с разрушением надгробий…
— Ну? — вскинул в надежде мохнатой бровью Джалиб.
— Твоё предложение с разрушением надгробий — блеф. Тебе просто нужно моё согласие на любую работу для вас. Любая сделка! Как-то до меня сразу не дошло, что все, кто хотят явиться, они и так явятся. Чем же так интересна моя персона? У меня, по-моему, грехов столько, что… Ну, ты-то понимаешь…
— Уф-ф… — скорчил раздосадованную рожу бес, — как мне трудно с такими умниками. Я тебе отвечу честно…
— Ты на это способен?
— Ну ты же прекрасно знаешь, что иногда мы добавляем в ложь частичку правды, чтобы она было похожа на правду, так вас, кажется, учат? Или наоборот, мы добавляем в правду частичку лжи, но такую, чтобы было достаточно, дабы отравить всю правду. Так?
— Так.
— Ну вот, я озвучу тебе именно часть правды. Ты, как личность, мне неинтересен. Ты наркологу интересен. Но иногда Он, — Джалиб многозначительно ткнул длинным чёрным ногтем в потолок, — замыкает на таких странных людях, как ты, кучу событий. Так, будто ты самый основной болт в механизме.
— Стало быть, меня надо выкрутить? А заодно окончательно заполучить мою душу?
—
— Домик на берегу и она…
— Да хоть дворец!
— И что, идти рушить надгробия?
— Можешь просто уйти. Хоть куда. Оставь этих людей. Ты — одиночка. Зачем они тебе?
— Теперь я тебе скажу честно: я полюбил их. Они стали мне родными. И ты прекрасно знаешь, что я не соглашусь… почему вот только не оставляешь попытки?
— Я не знаю, что ты не согласишься, — прищурился Джалиб, сверкнув угольками зрачков, — я бы мог стереть тебя в пыль, подставить под мчащийся автомобиль, под шальную пулю…
— Если бы мог, давно бы сделал, — спокойно возразил я. — Оставь этих людей в покое. У вас вон — целое воинство в городе во главе…
— Молчи! — оборвал меня бес. — Кому интересно то, что и так наше. Хочешь, я покажу тебе, что будет через час?
— Нет, предпочитаю положиться на волю Божью.
— У-у, — сморщился бес так, что клыки выступили над пухлыми губами, — всё красивые слова.
— Да у нас, собственно, Божья-Воля есть в буквальном смысле.
— А ты можешь себе представить, что с ним сделают, если он попадёт им в руки?
— Мы сделаем всё, чтобы он не попал.
— В ваших ли это силах?
— Неважно…
— Упёртый алкоголик, — ухмыльнулся бес, — за спиртом пришёл? Вот он, — Джалиб развёл руки в стороны, и под ними оказались две огромных бутыли со спиртом, явно те, которые стояли где-то в подвале. Он дотронулся до них, и стекло рассыпалось даже не на осколки, а буквально в пыль, спирт растёкся нам под ноги.
— Американское кино любишь? — спросил он, достал зажигалку Zippo, картинно чиркнул по кремню и бросил её в огромную лужу.
Спустя мгновение мы стояли по пояс в синем пламени. И — не горели. Я посмотрел, как пламя пляшет вокруг моих «бёрцев» и штанов, не причиняя им вреда, потом посмотрел на Джалиба. Он любовался произведённым эффектом.
— В ожоговом отделении никого нет, — подмигнул он.
— Дешёвые фокусы, — постарался как можно спокойнее ответить я.
— Ну сделай хотя бы один такой? Кстати, если ты согласишься, этому ремеслу я тебя обучу. Будешь забавляться. А?
— Что-нибудь повесомее есть?
— Ну хорошо, — задумался Джалиб, — делаю тебе последнее предложение. Я могу сделать так, что бомба взорвётся в другом месте, не там, где она была. И ты успеешь. Просто верну тебя на несколько лет назад. Понимаешь? Ты проживёшь с ней всё упущенное!
Не буду лгать, сердце у меня от такого предложения ёкнуло и провалилось. Мой инфернальный собеседник почувствовал это и с довольным видом снова разрезал ногтем-когтем окружающее нас пространство. Сначала я увидел подъезжающее к вилле такси, потом себя в том самом такси и снова услышал голос Джалиба, но уже где-то внутри себя: