Репрессированная книга: истоки явления
Шрифт:
Впрочем, для «внешнего употребления» об ученых, инженерах, учителях, библиотекарях, работниках просвещения, вообще интеллигенции часто произносились совсем другие речи. Примером может служить ленинский «Ответ на открытое письмо специалиста»: «Если бы мы „натравливали“ на „интеллигенцию“, нас следовало бы за это повесить. Но мы не только не натравливали народ на нее, а пропагандировали от имени партии и от имени власти необходимость предоставления интеллигенции лучших условий работы […] Автор требует товарищеского отношения к интеллигенции. Это правильно. Этого требуем и мы». [9]
9
Ленин В. И. Там же, с. 375.
Чего в действительности требовали Ленин и компартия, отчетливо проясняет следующий примечательный эпизод, рассказанный Юрием Анненковым. Молодому художнику власти заказали написать с натуры портрет кремлевского вождя в его рабочем кабинете. Художник явился в Кремль. Сеансы (их было два) проходили в молчании: Ленин был неразговорчив, сидел, углубившись в бумаги. Анненков попробовал заговорить об искусстве.
«Я, знаете, в искусстве не силен… — сказал Ленин, — Искусство для
Затем, обернувшись к художнику, произнес:
«— Вообще, к интеллигенции, как Вы знаете, я большой симпатии не питаю, и наш лозунг „ликвидировать безграмотность“ отнюдь не следует толковать как стремление к нарождению новой интеллигенции. „Ликвидировать безграмотность“ следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи, читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель — вполне практическая. Только и всего». [10]
10
Анненков Ю. Воспоминания о Ленине. Новый журнал, Нью-Йорк, № 65, 1961, с. 140 (курсив мой — Б. Б.).
Значит, искусство, культура, знания должны быть подчинены «чисто практическим» целям компартии. Так же как и просвещение масс — «ликвидация безграмотности». Установка по отношению к простым людям — «крестьянам» и «рабочим», как очевидно, совершенно такая же, как и по отношению к «буржуазным специалистам»: определяется практической целесообразностью. Таков тот контекст, в котором большевики рассматривали лозунг — «взять всю науку, технику и искусство», которые им оставил капитализм.
Неужто «взять всю» прежнюю культуру? Мы видим, что нет: ключевыми являются «практические цели».
Что Юрий Анненков верно передал ход ленинской мысли, об этом выразительно свидетельствуют факты. Скажем, «буржуазная» гуманитарная наука и культура — разве они соответствовали практическим целям коммунистов? Конечно, нет. И в 1921–1922 гг. советская власть начинает систематическую расправу с гуманитарным знанием и его носителями. Факт высылки за границу — а затем и в «северные губернии», т. е. на ГУЛАГ, — выдающихся деятелей русской культуры широко известен, и мы не станем здесь о нем говорить. Скажем о другом.
В 1921 г., 4 марта, верховный государственный орган Советской России — Совнарком — принял декрет «О плане организации факультетов общественных наук Российских университетов». [11] Что это — акт по «энергичному развитию науки», о котором, развитии, в унисон писали советские исторические мифотворцы? Никак нет. Это было деяние по пресечению ведущих направлений гуманитарного знания: декрет упразднял за ненужностью исторические, филологические и философские подразделения российских высших учебных заведений — кафедры, отделения, факультеты. Под корень была подрублена десятилетиями складывавшаяся в стране структура гуманитарного образования, охватывавшая широчайший диапазон научных дисциплин — от теологии и археологии до языкознания и византинистики.
11
Постановление это и его долговременные негативные следствия для отечественного просвещения рассмотрены в статье: Джимбинов Ст. Коэффициент искажения. Революция и культура. Новый мир, 1992, № 9.
Раскроем декрет. [12] Он подписан председателем СНК В. Ульяновым (Лениным). Вторая подпись — управляющий делами Совнаркома Н. Горбунов. [13] Декрет, как это явствует из его названия, вводит в университетах «факультеты общественных наук» (пункт 2 декрета) и упраздняет в них «исторические и филологические отделения» (пункт 4). [14] Что же предусматривается на новых факультетах? — Три отделения: экономическое, правовое и «общественно-педагогическое». Ясно, что эта структура не оставляла места для философии, филологии, исторической науки, для искусства и искусствознания. Все подчинялось «практической цели». «Факультеты общественных наук имеют своей задачей создание кадров научно-подготовленных практических работников социалистического строительства», — гласил пункт 1 постановления. [15]
12
Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 20 марта 1921 г., № 19, ст. 117 // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1921 г. — М., 1944, с. 176.
13
О Николае Петровиче Горбунове стоит сказать особо. В 1918–1919 гг. он — заведующий научно-техническим отделом Высшего Совета народного хозяйства. Этот пост, вероятно, достался ему потому, что с ноября 1917 г. Н. П. Горбунов — секретарь СНК и личный секретарь Ленина; по предложению последнего он был назначен на должность управляющего делами Совнаркома РСФСР (потом — СССР). Получив лишь обычную инженерную подготовку (окончил Петроградский технологический институт перед Февральской революцией), он сделал впоследствии академическую карьеру: стал в 1935 г. академиком и непременным секретарем АН СССР.
Горбунов являл собой новый для Российской академии тип людей — «организаторов науки», сильных не научными работами, а связями в высших партийных и государственных кругах. Эта фигура интересна еще и тем, что знаменовала прорастание в теле науки и культуры криминального начала: личный секретарь Ленина был в числе немногих посвященных, через которых проходили перипетии «дела Романовых» — расстрела бывшего государя, его семьи и немногочисленной свиты. Как теперь установлено, из Екатеринбурга была отправлена телеграмма: «Москва. Кремль. Секретарю Совнаркома Горбунову с обратной проверкой. Передайте Свердлову, что все семейство постигла та нее участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации».
Молчаливый свидетель страшного преступления, Горбунов, надо думать, «достойно» проявил себя и в 1919–1920 гг., когда был на политработе в Красной армии — членом реввоенсоветов двух ее армий: по должности он не мог оставаться непричастным к «красному террору»,
В 1793 г. один из деятелей первой французской революции, жирондист Пьер Верньо, когда его везли на эшафот, произнес слова, ставшие крылатыми: революция, подобно богу Сатурну, должна пожирать своих детей… В 1938 г. Горбунов был арестован как «враг народа» и расстрелян.
14
Этот пункт вскоре показался составителям декрета недостаточно исчерпывающим, и в декрете СНК от 18 апреля 1921 г. последовало «исправление»: «Упразднялись историко-филологические факультеты, а равно исторические и филологические отделения общественных наук при Российских университетах». Собрание узаконений… за 1921 г., с. 310.
15
Там же, с. 176.
В тот же день, 4 марта 1921 г., В. Ульянов (Ленин) и Н. Горбунов подписали еще один декрет, идущий в том же русле: «Об установлении общего научного минимума, обязательного для преподавания во всех высших школах Р.С.Ф.С.Р.». [16] В нем определялись обязательные предметы «по общественным наукам»: «Развитие общественных форм»; «Исторический материализм»; «Пролетарская революция» (с пояснением, что в предмет входят исторические предпосылки революции, включая империализм в его связи с историей XIX–XX веков, в частности, с рабочим движением); «Политический строй Р.С.Ф.С.Р.». Далее следовали — организация производства и распределения в стране, а также «План электрификации Р.С.Ф.С.Р.», к которому присоединялись соответствующие вопросы экономики и экономической географии России. Особое примечание установило, что этот минимум касается и «факультетов общественных наук», но на них «входящие в минимум предметы читаются в расширенном объеме».
16
Там же, с. 177.
Пагубны были последствия ленинских декретов, подписанных в день 4 декабря 1921 г. Они означали «закрытие» истории, особенно русской, прекращение преподавания и изучения философской мысли и ее исторического развития (не говоря уже о богословии); подрубалась лингвистика, и по всей стране прекращалось преподавание классической филологии — она теряла свой статус как область знания. Это касалось даже Москвы и Петрограда, [17] в университетах которых не предполагалось сохранения соответствующих отделений. Языки и культура древних Эллады и Рима признавались ненужными «пролетариату».
17
Правда, в Московском университете, помимо дополнительно учреждаемых отделений — статистического и внешних сношений, предусматривалось и «художественно-литературное». Но и здесь не предполагалось философского и исторического образования.
Так советская компартия, вождь которой сам изучал латынь в классической гимназии (и имел по этому предмету наивысший балл), а свои рукописи, читаемый либо конспектируемый материал, обильно уснащал латинскими NB, sic! и публично провозглашал лозунг «Учиться, учиться и еще раз учиться!», закрыл научные направления, составляющие основу гуманитарной образованности.
Результаты известны: добровольная эмиграция либо высылка из страны многих знатоков мировой культуры. За рубежом оказались такие выдающиеся историки и мыслители-культурологи, как Ф. Ф. Зелинский, Вяч. И. Иванов, Л. П. Карсавин, М. М. Ростовцев… А ведь книги Зелинского — «Древнегреческая религия», «Древнегреческая литература эпохи независимости» и «Религия Эллинизма» были опубликованы в России в 1918–1919 гг. и начале 1920-х, то есть при «советах», [18] и то же касается труда Вяч. Иванова «Дионис и прадионисийство», [19] книг Карсавина и Ростовцева. [20] И этих замечательных умов лишилась читающая Россия!
18
Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. — Пг., 1918; он же. Древнегреческая литература эпохи независимости. Ч. I (Общий очерк). — Пг., 1919; ч. II, — Пг. 1920; он же. Религия эллинизма. — Пг., 1922. Книги 1918 и 1919 года издания вышли в издательстве «Огни» — в серии «Круг знания», в подсерии «Мировые религии». В той же серии (на обороте передней обложки книги 1918 г. и на развороте титульного листа книги 1919 г.) объявлены выпущенными такие книги, как: Бартольд В. В. Ислам; Карсавин Л. П. Католичество, а печатающимися или готовящимися к печати значатся: Олъденбург С. Ф. Буддизм; Тураев Б.А. Древний Египет, Гревс И. М. Конец Римской империи; Марр Н. Я. Христианские цивилизации Закавказья; Жебелев С. А., Церетели Г. Ф. Греческая литература эпохи эллинизма. Какой большой разбег было взяла русская историческая и культурологическая мысль!
19
Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. — Баку, 1923. На обороте титульного листа читаем: «Напечатано согласно постановлению Историко-филологического факультета Бакинского государственного университета». В предисловии к книге говорится, что в 1921 г. «восемь глав книги были предметом публичного диспута в открытом заседании историко-филологического факультета, коим автору по защищении диссертации, присуждена была ученая степень доктора классической филологии» (с. IV). В числе оппонентов был А. О. Маковельский. В заключение Вяч. Иванов пишет: «Осуществлением настоящего издания обязан я Азербайджанскому народному комиссариату просвещения…» Интересно, что в 1924 г. Иванов был одно время ректором Бакинского университета, а затем… наркомом просвещения Азербайджана. Видимо, ленинская «культурная» установка не сразу доходила до «окраин», и в отдельных местах некоторое время сохранялись очаги гуманитарной культуры.
20
Карсавин Л. П. Католичество. — Пг., 1918; он же. Культура средних веков. — Пг., 1918; Ростовцев М. М. Эллинство и иранство на юге России. — Пг., 1918. Эти книги были выпущены тем же издательством «Огни» (и в той же серии), что и книги Ф. Ф. Зелинского по истории греческой религии.