Репутация герцога
Шрифт:
– Я когда-либо производил впечатление, что нуждаюсь в советах, как обращаться с женщинами?
Боже мой, думал Себастьян, одна пощечина этой… женщины, и его семейство решило, что он потерял способность рассуждать. Можно только представить, что думают в свете. И это, к сожалению, могло вызвать проблемы.
– Конечно, нет. Но ты не проявляешь к ним ни малейшего интереса, с тех пор как Шарлотта умерла.
– Это мое дело. Тебе признаюсь, что принцесса Жозефина удивила меня вчера вечером. Теперь я буду держаться на приличном расстоянии от
Шей пристально смотрел на него. Себастьян не знал, что брат хочет увидеть: сожаление, уклончивость? Но Шей не увидит ничего из того, что он не желает показывать.
– Хорошо, – наконец сказал Шарлемань. – Это ты умеешь читать мысли, не я. Хотя ты вряд ли можешь винить нас в том, что мы желаем тебе добра.
– Я доволен и спокоен, – дипломатично ответил Себастьян. – И в любом случае интрижка с замужней дамой не может нарушить мое душевное равновесие.
– Я напишу Праску о наших предложениях. Думаю, он согласится. Ты прав относительно цены.
– Не сомневаюсь, что прав.
Провожая Шея до порога дома, Себастьян почувствовал, как пустота Гриффин-Хауса обступает его. Здесь Пип и много слуг, но дом чересчур велик для него и дочери.
– Мельбурн? Он вздрогнул.
– Извини, Шей. Что ты сказал?
– Я только спросил, едешь ли ты в «Олмак» сегодня вечером.
– Принни прислал записку с просьбой проводить туда гостей из Коста-Хабичуэлы, так что поеду. Пришлось отменить посещение Воксхолла с Пип. Лорд и леди Бернард заберут ее и Мэри Хейли.
– Держу пари, что между леди Маргарет Трент и ее высочеством большой разницы нет. – Шей блеснул улыбкой. – Ты мог бы надеть вечером доспехи прадедушки Гарольда.
– Я подумаю.
Усмехнувшись, Шей похлопал его по плечу и спустился по ступенькам к своей лошади. Вскоре он уже мчался по улице. Себастьян посмотрел ему вслед, потом вернулся в дом.
– Письма есть, Стэнтон? – спросил он, когда дворецкий закрыл дверь.
– Да, ваша светлость. – Стэнтон взял со столика поднос.
Груда посланий, приглашений и визитных карточек ждала его внимания. Его секретарь Риверз всегда забирал деловые бумаги, значит, здесь только светская переписка.
– Спасибо.
– Ваша светлость, мне поручено сообщить вам, что леди Пенелопа просит аудиенции как можно скорее.
Себастьян усмехнулся:
– Где она?
– В музыкальной комнате с миссис Бичем и неназванным другом.
– Неназванным?
– По просьбе леди Пенелопы, ваша светлость. Бросив корреспонденцию в своем кабинете, Себастьян поднялся по лестнице. Издалека через закрытую дверь он услышал звуки фортепьяно. Либо Пип со вчерашнего вечера сделала поразительные успехи в игре, либо играл неназванный друг, и весьма хорошо.
– Господи, только не леди Маргарет Трент, – пробормотал он и распахнул дверь. – Ты хотела видеть меня, Пене… – начал Себастьян и закрыл рот.
Его дочь танцевала, импровизируя под музыку, но не
– Папа, посмотри! – Пип указала на инструмент. – У нас принцесса.
– Да, я знаю. Мы встречались. – Он запоздало поклонился: – Ваше высочество.
Продолжая играть, она наклонила голову:
– Мельбурн.
– Позвольте поинтересоваться, – сказал он, сердито посмотрев на миссис Бичем, – что вы делаете в моей музыкальной комнате?
– Я приехала повидаться с вами.
– Я увидела ее в дверях, – вставила Пип, – и сказала ей, что ты заперся с дядей Шеем. А потом она сказала, что она принцесса Жозефина, и я пригласила ее послушать мой музыкальный урок. Она росла на Ямайке и знает пиратскую музыку.
– Это не пиратская музыка, – поправил Себастьян. – Это матросская джига. – Он посмотрел на принцессу, ему явно не нравилось ее появление в его доме. Это странно, учитывая, что у него нередко бывают члены парламента, которых он терпеть не может, но встречается с ними за бренди, чтобы заручиться их поддержкой по тому или иному вопросу. – И где принцесса крови научилась исполнять джигу, позвольте спросить?
Она закончила бравурным пассажем.
– Я не всегда была принцессой. Моего отца объявили королем Коста-Хабичуэлы два года назад.
Он шагнул ближе, когда она встала. На ней было белое и новое платье с россыпью весенних цветов, на левом рукаве вышит зеленый крест.
– А кем вы были до того, как стали принцессой?
– Дочерью заслуженного, отмеченного многочисленными наградами и всеми любимого армейского полковника и внучкой вице-короля Венесуэлы, – ответила она, вскинув подбородок. – А вы кем были, прежде чем стать герцогом?
– Сыном герцога. – И маркизом Халперном, но сейчас это не имело значения. Он знал, куда она метит.
– Гм. Так что мой отец заслужил королевский титул единодушным одобрением, а вы унаследовали ваш титул.
– А что вы сделали, чтобы заработать свой титул, ваше высочество?
Она фыркнула:
– Подумать только! Я прибыла сюда с идеей примирения, а вы продолжаете оскорблять меня.
– Ты оскорбил ее, папа?
Пип и миссис Бичем, округлив глаза, наблюдали обмен репликами.
– Только когда она ударила меня.
– Вы ударили моего папу? – воскликнула Пип, прищурив серые глаза. – Он герцог Мельбурн и самый великий человек в Англии!
Пристальный взгляд принцессы Жозефины не отрывался от его лица.
– Англия очень маленькая страна, моя дорогая.
– Вы…
– Миссис Бичем, – прервал Себастьян, – пожалуйста, немедленно уведите отсюда леди Пенелопу.
Гувернантка поспешно присела и потянула за собой Пип.
– Сию секунду, ваша светлость. – Себастьян услышал, как миссис Бичем за дверью продолжила: – Именно поэтому мы не приглашаем незнакомцев в дом, юная леди.