Решающее лето
Шрифт:
Чармиан медленно повернулась ко мне.
— Я не хочу, чтобы ты обо мне думал. Мне от этого будет только хуже. Я уверена, мы прекрасно уживемся со свекровью и со временем привыкнем друг к другу. Если же нет, то я просто выполню свой долг. А ты женись на Элен, я желаю вам многих лет счастья. Это все, чего я хочу от тебя.
— Ты уже сообщила о своем решении миссис Шолто?
— Конечно. В тот же вечер после суда. Именно тогда она больше всего нуждалась в помощи.
— Она торжествует, —
— Ничуть, — сказала Чармиан холодно. — Победила я. Я попросила ее оставить мой дом, и она вынуждена была смириться с этим. Это было ее поражением. А теперь я по своей воле иду на уступки.
— Вот именно! Твоя belle-m`ere тем и берет, что заставляет людей верить, будто они идут на жертвы вполне добровольно.
— Но моя жертва действительно добровольная, — упорствовала Чармиан.
— Ты приводишь меня в отчаяние. Я не ожидал, что ты это сделаешь.
— Вы с Элен так похожи. Я уверена, вы будете счастливы. Какая ерунда, что для счастливых браков нужны разные характеры. Люди, мало похожие друг на друга, никогда не должны вступать в брак. Именно поэтому на свете так много несчастливых семей. Но… — она вдруг остановилась.
— Что?
— Забыла, что хотела сказать… А, вспомнила! Я хотела сказать, что мы с тобой удивительно непохожи. Ты хотел заставить меня думать по-твоему, но из этого ничего не вышло, я не могу. Ты все время должен идти вперед, ты не допускаешь и мысли, что кому-то хочется стоять на месте. А я вот избрала именно это. Я остаюсь. — Она шутливо подняла руку. — Прощай.
— Прощай, — ответил я. Лицо ее стало сумрачным. Она положила мне руку на колено и отвернулась.
— Моя перчатка, — горестно причитала старуха, — вы уверены, что ее здесь нет?.. Я знаю, что уронила ее где-то здесь. Может, она под стулом?
Я не без раздражения быстро осмотрел пыльный гравий под стулом и вокруг него.
— Нет здесь вашей перчатки.
— Кругом одни жулики. Вот что наделала война. Нет больше честных людей. Всюду мелкие воришки. — Старуха побрела к выходу, рукой в перчатке прикрывая голую руку.
— Ты выпьешь с нами чаю? — спросила Чармиан. — Ты обещал.
— Разумеется. — Мы поднялись и пошли по аллее. — И все-таки я восхищаюсь тобой, — сказал я. — И никогда не перестану тебя любить. — Мы посмотрели друг на друга. Улыбнувшись, Чармиан коснулась рукой моего плеча.
— Письма и, пожалуйста, подарки к рождеству и в день рождения, а также игрушки для Лоры…
— Чармиан… — Я и сам не знал, что хочу еще ей сказать.
— А я буду изредка приезжать к вам в гости.
В квартире в Риджент-парке был золотистый полумрак — миссис Шолто, не переносившая солнца, задернула шторы. Но, проникнув через щели,
Старая леди поднялась с дивана и вложила в мою ладонь свою сухую, как пергамент, руку. Она сообщила Чармиан, что Лора хорошо себя вела, а теперь играет.
— Я приготовлю чай, — сказала Чармиан.
— Миссис Френч уже ушла? (Миссис Френч была приходящая прислуга.)
— Только что, — ответила миссис Шолто. — Я не хочу бутербродов, спасибо. Совсем не хочется есть. — И она смущенно улыбнулась мне, словно извинялась за отсутствие аппетита.
— Если вы не будете есть, мама, вы заболеете, — серьезно сказала Чармиан.
Оставшись со мной наедине, старая миссис Шолто не могла отказать себе в удовольствии.
— Клод, вам ваша сестра сказала, что мы решили не расставаться?
— Да.
— Это ее желание. Клод, пожалуйста, задерните получше штору. Я не выношу солнца.
Я выполнил ее просьбу.
— Вы могли бы сказать ей, что предпочитаете жить отдельно, и она поняла бы вас, — не удержался я.
— Весьма остроумно, Клод, — отпарировала миссис Шолто и недовольно пожевала губами. — Я знаю, вы не одобряете этого. Но Чармиан уверена, что так будет лучше. И я тоже.
И поскольку я промолчал, она решила возобновить атаку, но уже с другой стороны. Я был отличной мишенью сегодня. Люди, которых постигает жестокое разочарование, нередко пытаются искать забвение в острых ощущениях, — своеобразная охота на крупного зверя. Именно такое чувство овладело сейчас миссис Шолто.
— Почему вы все, — начала она с жеманным хихиканьем, — так упорно отказываетесь правильно произносить имя нашей бедной девочки? Она же Кармиан, разве вы этого не знаете? Но стоит мне ее так назвать, она сразу же на дыбы.
— Что делать, видно, сильна старая глупая привычка, — ответил я.
— Она уверяет, что ее отец всегда произносил ее имя только так. Он-то, во всяком случае, должен был знать?
— Наш отец, — попытался умиротворить ее я, — был оригиналом.
— Но в этом нет ничего оригинального. Когда я произношу имя вашей сестры на ваш манер, я всегда боюсь, что посторонние сочтут меня за невежду, не знающую, как правильно произносить его.
— Называйте ее, как хотите. Никто на вас не обидится.
— Да, но она обижается, она такая обидчивая! Слишком обидчива в ее годы.
За чаем миссис Шолто проявила неожиданный интерес к моей новой работе.
— Мне кажется, вы ужасно умный, Клод. Неужели вы можете определить, какие из картин настоящие, а какие подделка? Я бы ни за что не смогла взяться за такое дело, ведь это риск.