Решение офицера
Шрифт:
Выстрел из пушки, тетя на секунду застывает… прыжок вперед, апперкот… Твою ж мать!
Жан отнес колдунью в лес, уложил на полянке и стал ждать, когда она придет в себя. Вот задрожали веки, открылись глаза.
— Рад Вас видеть, Ваша Светлость!
— Ты еще кто такой?
Молодец девка, колдовать не пытается, соблюдает технику магической безопасности — ждет, пока не придет в себя полностью. Сколько потребуется на это времени? Учитывая, что нокаут был как минимум третьим — немало. Можно поговорить.
— Это превращается в традицию. Третья
— Де Безье?! — скорее прошипела, чем проговорила герцогиня де ла Гер.
— Уже нет. Вашими стараниями, между прочим. Но это неважно. Поговорим? Колдовать не советую. У Вас третье сотрясение мозга. Поверьте, быстро оно не пройдет. Что будет, если сейчас попытаетесь чего-то намагичить, знаете? Впрочем, что я, конечно, знаете. Так как, поговорим?
— О чем? О чем мне с тобой говорить?
— Например, о поселке Брам. Вы были там до конца? Помогали резать детей? Ой, извините, резали не всех. Некоторым сворачивали головы. Вероятно, чтобы не испачкаться. Вы участвовали в этой забаве?
Герцогиня попыталась вскочить, но закружилась голова, она упала. От вспышки остался только взгляд. Полный ненависти, каким смотрит погибающий хищник. Затем… слезы. Обычные слезы обычной девчонки. Горькие, безутешные…
— Ждете сострадания, Ваша Светлость?
— Не-е-т! Иди ты… Я вообще ничего не жду!!! Что? Желаешь рассказать отцу? Епископу? Королю? Давай! Восстанавливай справедливость!
— Никак Вы изволили расстроиться? Не стоит, право. С чего? Не Вы же вынимали из петель женщину и ее дочерей. Не знаю, учили ли Вас этому в Морле, но повешенный умирает либо от перелома шейных позвонков, тогда смерть обычно почти мгновенна, либо от удушения. Тогда агония… Вы ведь знаете, что такое агония? Так вот, она может длиться до часа. И чем легче че…, извините, повешенный, тем дольше она длится. Мне интересно, Вам понравилось зрелище? Сколько времени умирали девочки?
— Не-е-ет! Я не знала! Я не хотела! Я лишь наложила заклятье подчинения на деревню!
— Лишь? Одно простое заклятие? И все? Хотите, я расскажу о похоронах? Мне было ЛИШЬ пятнадцать. Я не мог носить трупы взрослых, поэтому ЛИШЬ носил детей. Тридцать два ребенка. Трое были младенцами, которые не могли еще ходить. Вот этими руками я носил их. Вначале для отпевания. Затем заворачивал в ткань и опускал в могилу. Одну. Общую.
— Я не знала!!! Никто не должен был умереть! Мне заплатили лишь за захват замка. Надо было заставить де Брама открыть ворота. Никто не должен был погибнуть! Ну, почти никто.
— Девочка, — перешел на фамильярный тон Жан, — ты сейчас каким местом слушала? Твои наниматели даже теперь семье барона лишь быструю смерть обещают. В качестве особой милости. Что непонятно?
— Они мне не наниматели, — герцогиня не возмутилась на тыканье. Почему-то показалось, что этот человек, фактически ровесник, имеет на это право. — Был договор — реформисты помогают мне в Тулузе устранить двоих
— Честь рода — это серьезно. Сколько еще народу ты собираешься убить во имя нее? Меня? Де Крепона? Руади? Всех его помощников? Кто-то из них наверняка знает правду.
— Здравствуй Лилиан, — поприветствовал герцогиню подошедший де Савьер.
— О, вот его еще убить не забудь.
— Ее Светлость опять собралась меня убивать? Не советую. А вообще, Жан, заканчивай. У нас тут война, вообще-то.
— Уходите, герцогиня, — завершил разговор Жан. — Уезжайте к отцу или ко двору. Займитесь интригами, станьте великой, добейтесь поклонения Света, но Боже Вас упаси встать еще раз на моем пути. В следующий раз я Вас убью. Теперь Вы это знаете. Прощайте.
Глядя в спину уходящей волшебницы, де Савьер пробормотал:
— Ну прямо Белая Дама.
— Кто?
— Белая Дама. Говорят, есть пророчество, что наш мир уничтожит Белая Дама. Причем не из злобы и корысти, просто так судьба сложится. Или уничтожит, или уйдет, только никто не знает куда. Ерунда все это, сказки, пойдем, пора и делом заняться.
Забыв о герцогине, друзья поспешили к месту, где с минуты на минуту должно было начаться сражение. Решительный штурм и победа, как считали осаждавшие. Оборона до конца и, скорее всего, смерть, как считали защитники замка, слишком немногие из которых еще способны были держать оружие.
— Мои соболезнования, — сказал де Савьер, положив руку на плечо Жана.
— Ты о девчонке? Брось, сейчас она не опасна. И потом будет неопасна — прекрасно понимает, что мы наверняка раскроем ее тайну в случае смерти. Конверты с завещаниями охраняются надежно, даже от герцогов.
— Ты что, ничего не видел?
— ?!
— Тот выстрел, из пушки. Ядро попало в твоего отца.
Черт! Это невозможно! Из пушки попасть в человека? Стоящего на крепостной стене? Так не бывает! Но вот случилось — друг не станет лгать. Это надо осознать, к этому надо привыкнуть. Только позже, потому что сейчас начинается штурм, а в крепости убит командир. И враг знает об этом.
Черный отряд прекрасно сделал свое дело — все позиции разведаны, осталось нанести удар.
Жану не раз приходилось попадать под атаку магов, но командовать ей — ни разу. Самое яркое впечатление — ощущение собственного всемогущества! Достаточно указать цель, как туда летит заклятие, неотвратимое, словно божественная кара. Первый удар — по командному пункту. Точнее, холму, на котором стоят командиры реформистов. Заклятие, огонь, грохот, крики жертв, еще секунду назад собиравшихся убивать.