Решения, принятые после полуночи
Шрифт:
С таким же успехом он мог бы говорить на другом языке.
— Цена на вторичном рынке?
— Да, перепродажа. Люди покупают его, взвинчивают цену и продают онлайн.
Теперь он просто сводил меня с ума ради забавы.
— Разве это не незаконно?
Он пожал плечами и взял у меня шланг. Протянув руку, он выключил воду, а затем опустил шланг.
— Убедись, что ты получишь стакан сегодня вечером. Ты поймешь.
Я не была уверена, что смогу это сделать.
— Сколько это будет стоить? Я имею в виду, онлайн.
Он поднял взгляд с того места, где
— Некоторые из крупных пивоварен, с редким выпуском, но большим количеством доступных бутылок, могут легко обойтись и в сотню. Такая пивоварня, как "Инк Свел", с такой шумихой и таким небольшим объемом выпуска, может быть, несколько сотен.
— За коробку?
Он снова улыбнулся.
— За одну бутылку.
— Сотни за одну бутылку пива.
— Ну, семьсот пятьдесят возможно.
— Черт!
Он присел на корточки и снова засмеялся. Потому что, по-видимому, сейчас он просто смеялся, как будто это был нормальный, а не опасный вызывающий привыкание звук.
— Я должен беспокоиться о том, что ты украдешь бутылку?
Я наклонилась вперед, опираясь на стойку, уронив подбородок на руки.
— Ну, я, конечно, могла бы использовать эти деньги. Но все же нет никакого смысла в том, чтобы пиво стоило так дорого. Люди сошли с ума.
— Подожди, пока не попробуешь.
— Ты так думаешь только потому, что помешан на пиве.
Он усмехнулся.
— Я не помешан на пиве.
— Ты как алкоголик, но не алкоголик.
Он сделал паузу, чтобы посмотреть на меня.
— Это даже не имеет смысла.
Я повернулась, чтобы прислониться спиной к барной стойке, осторожно, чтобы не сбить что-нибудь с нижней полки своей задницей. Я скрестила лодыжки и посмотрела на него.
— Это похоже на то, что ты не зависим от употребления алкоголя. Но при этом зависим от него. Это странно. Хотя я уверена, что смогу найти тебе группу поддержки.
Он прищурился, глядя на меня.
— Ты сегодня какая-то болтливая.
Я сегодня была немного болтлива. С тех пор как я поговорила со своими родителями, я чувствовала себя намного свободнее, чем с тех пор, как порвала с Оуэном, намного более раскрепощенной. Я противостояла им. Возможно, впервые в жизни. И не только это, я, наконец, навсегда избавилась от мысли об Оуэне. Может быть, это новообретенное могущество сделало меня немного нахальной. Но я просто собиралась смириться с этим. Было слишком приятно дразнить Уилла после всего, через что он заставил меня пройти в самом начале. Я бросила на него лукавый взгляд.
— Смирись с этим.
Затем, поскольку, по-видимому, быть наделенным властью также означало быть одержимым настоящим дьяволом, я поправила свой носок, с Чаком Тейлором, и толкнула его в плечо.
Его руки дико замахали, когда он попытался восстановить равновесие, а на лице появилось самое восхитительно удивленное выражение. Настала моя очередь смеяться, когда он боролся и не смог удержаться на ногах. Затем в последнем отчаянном усилии он протянул руку и схватил меня за ноги для устойчивости.
Смех
Прямо буквально растворившись в воздухе.
Его теплые руки обхватили мои голые икры. Все его тело придвинулось ближе к моему. Я смотрела на него сверху вниз, а он смотрел на меня снизу вверх, в основном со своих колен, и я забыла, как думать. Или дышать. Или делать что угодно, только не таять.
Все, что я могла чувствовать — это грубые ладони его рук на свежевыбритых и смазанных лосьоном, слава Богу, гладких моих ногах. Желание выстрелило, как пистолет, сквозь мое тело, горячее, отчаянное и жадное. И Уилл. Боже, Уилл. Когда наши взгляды, наконец, встретились и осознали реальность того, насколько мы были близки, он посмотрел на меня так, как никогда раньше не смотрел. Смех и улыбки исчезли, и на их месте была неприкрытое желание, от которого у меня задрожали колени.
Мне было интересно, чувствует ли он, как я дрожу, трепещу под его прикосновениями. Мне было интересно, знает ли он, насколько я была близка к тому, чтобы сгореть. От нервов, новизны и нужды.
Он медленно встал, его тело терлось и касалось моего, в то время как его руки оставляли след на моих коленях, голенях, бедрах. А потом он обошел меня и схватился за перекладину у меня за спиной, загоняя меня в клетку.
Несмотря на то, что был только полдень, и он еще не начал готовить напитки, от него все еще пахло апельсинами и лаймами. Я глубоко вздохнула и чуть не потеряла сознание. Он был со всех сторон вокруг меня, практически прижимаясь ко мне. Все, что я хотела сделать, это упасть на него и остаться там.
Неужели я прошу слишком многого?
— Ты играешь с огнем, Лола.
Лола. Не Новенькая. Я вздрогнула.
— Я не боюсь, — сказала я ему таким тоном, который должен был дразнить, но вместо этого вышел смущающе хриплым.
Его взгляд опасно потеплел.
— Ты не боишься.
Он лениво повторил эти слова, как будто обдумывая их и проверяя на прочность.
— Не тебя, Уилл Инглиш.
— Может быть, так и должно быть.
Его слова царапали по обнаженной коже моих ног, по горлу, по позвоночнику. Я снова задрожала, и каким-то образом мои руки оказались на его груди.
Они остались там, не в силах до конца осознать силу этого человека, его твердость, бешено колотящееся сердце, которое беспорядочно билось под всеми этими мышцами и костями.
Было ли что-нибудь сексуальнее уверенного в себе, ворчливого, нервного мужчины? Я знала, что это не так. В тот момент, хотя я никогда раньше не испытывала ничего подобного, я знала, что это был самый милый, горячий, самый ранимый Уилл, который когда-либо был со мной.
Он так же боялся сделать следующий шаг, как и я. Его сердце билось не синхронно с моим, не в унисон, как я читала во многих любовных романах. Не в каком-то гармоничном ритме. Но как два диких зверя, бьющихся в своих хрупких клетках в попытке сбежать. Как два боевых барабана, бьющих для двух разных армий. Отчетливая паника и надежда, страх и желание, мчащиеся друг против друга в тотальном спринте, чтобы увидеть, кто быстрее.