Республика самбо
Шрифт:
После завтрака явился Корженевич в шерстяном тренировочном костюме, облегающем фигуру. Он продиктовал самбистам тему, и урок начался. Глеб заставлял их делать неизвестные им раньше упражнения, ввел элементы акробатики, разогревал у штанги, а сам тем временем, командуя, тщательно и по многу раз повторял свои, особые движения. Темой занятий была задняя подножка — бросок, казалось, элементарный. Поначалу ребята отнеслись к нему без всякого интереса. Но Глеб показал уйму нового в этом досконально им известном, как они прежде думали, приеме.
— Э-э-э… елы-палы, я подготавливаю книгу по самбо, так у меня задняя подножка дана во
— Пятнадцать! — изумились самбисты.
— Да. Как-нибудь дам вам взглянуть. А вам задание — к завтрашнему дню напишите мне контрольную на тему: проведение задней подножки. Надеюсь, будет без списывания. Без списывания будет. Ведь вы комсомольцы и все такое. Сознательность — вот что нужно. А теперь — на плавание.
Он отпустил всех, а Жгутова задержал.
— …Ты, э-э-э, тут староста. В общем, распишись в журнале. Пустяки, формальность, для отчета.
Он развернул перед ним журнал. Антон спросил:
— Постой, Глеб, тут написано — шесть занятий по два часа. Когда же это было?
— Не все ли тебе равно? Вы свое получите, и ладно. Вот тут подпиши… — Он совал ему в руку свою авторучку.
— Нет, объясни.
— Вот, елы-палы, четыре часа лекции было? Было. Вчера два и сегодня, можно сказать, два. В первый день в Приозерске занятия проводили на берегу? Проводили. Мат оборудовали? Оборудовали! Это еще потрудней, чем какие-нибудь прыжки в ГТО. Подписывай быстрей, мне надо идти. Ну, давай, давай!
К отпору Антон оказался не готов, медленно, нехотя он подписал. Глеб повеселел, небрежно попрощался и ушел.
С тяжелым чувством Антон поплелся вслед за товарищами.
Минут через тридцать, миновав памятный им домик пловцов, самбисты вышли на берег озера. Пловцы сидели вокруг Подвысоцкого, который им что-то объяснял. Увидев самбистов, все с веселым любопытством уставились на них.
— Ну что, завоеватели, не будете сегодня захватывать наш дом? — прищурясь, спросил Подвысоцкий.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, Василий Ефремович, — ответил Женька. — Теперь вы довольны и мы довольны. Всех приглашаем к нам в гости, ковер мы соорудили замечательный, приходите, научим вас бороться.
— И девушкам можно?
— А что же, пожалуйста!
Пловцы окружили самбистов и, войдя в воду, наперебой принялись их учить, кто во что горазд. Поднялся хохот, шум, плеск.
— Стоп, стоп, ребята! — закричал Подвысоцкий. — Так дело не пойдет.
Он отправил половину пловцов тренироваться, и они дружной стремительной стайкой поплыли к дальнему островку. Женька увязался за ними, но, как ни махал саженками, быстро отстал и вернулся назад. Его, Антона и Вальку взял под свою опеку Василий Ефремович и заставил их делать по пояс в воде подготовительные упражнения к стилю кроль. Что же касается Сергея и Кирилла, то на каждого из них пришлось чуть не по пять учителей, преимущественно девушек. От их чрезмерного старания самолюбивый Сергей разнервничался, вылез на берег, уселся в одиночестве и стал смотреть, как пловцы истязают Кирилла. Тот с мрачной настойчивостью выполнял все, что ему ни говорили. Велят лечь на воду и убедиться, что тело не тонет, он ложится — и плашмя идет ко дну; велят сесть на дно, обхватив колени руками, чтобы удостовериться, что тело моментально всплывет, он садится на дно и кротко сидит там, пока учителя не забеспокоятся и не
Одно только хорошо у него стало получаться с первого раза — упереться руками в дно у берега и бить ногами по воде, поднимая целую бурю. Сидя на камне, Сергей с завистью смотрел на Кирилла.
Домой самбисты пошли напрямик через лес; они уже достаточно хорошо ориентировались. Чем дальше шли, тем глуше и запущенней становился лес. То и дело буреломы и овраги преграждали им путь. Лес то поднимался на гору, то резко сбегал вниз; иногда среди темных хвойных массивов встречались веселые березовые рощицы, звенящие птичьим гомоном, иногда молчаливый ельник стеной вставал перед ними, и приходилось идти в обход.
Самбисты без труда наполнили грибами Женькину майку. На одном из косогоров наткнулись на фантастические россыпи черники: ее нельзя было бы обобрать и за много дней. Это место запомнили.
Вечером Глеб провел первый урок боевого комплекса. Он показал им защиту от ударов и вместе с тем некоторые ужасающие по силе воздействия приемы.
— Еще раз напоминаю: это наша профессиональная тайна, — сказал Глеб. — Чтобы нигде вы приемами не хвастались и без крайней нужды их не применяли! Ясно? Это дело судом пахнет!
Перед сном самбисты уселись на ступеньках сарайчика.
Над землей плыл тихий ласковый вечер. Солнце уже село, но северное небо оставалось нежно-голубым. Не умолкая, шумел лес.
Валентин принялся тихонько наигрывать на аккордеоне. Глаза его стали печальными, это был уже не круглолицый конопатый парнишка, нет, это был музыкант, чутко улавливающий все прилетающие звуки и перелагающий их в серебряную повесть. Он играл очень хорошо, и музыка властно захватывала ребят. Но Валька был настроен грустно, и постепенно на сердце у всех стало пасмурно.
— А ну тебя, завел похоронную! — остановил его Женька. — Уморить нас захотел? Давай-ка смени пластинку!
Валька вздохнул и стал играть бодрые песни и танцевальные мелодии, все повеселели. Повеселел и сам музыкант и стал выделывать немыслимые фортели на клавиатуре. Женька спрыгнул со ступенек и лихо отбил «цыганочку» под плескание ладоней и вскрики остальных.
— Отбой! — возвестил Антон, взглянув на часы.
Ярыгин сыграл протяжный «Отбой», и все отправились к себе на нары. И в последующие вечера, если только не мешал дождь или если самбисты не были смертельно усталыми, они провожали пением уходящий день, сидя тесной кучкой на ступеньках или вокруг костра. Иногда к ним приходили девушки, и потом самбисты провожали их, а иногда они сами ходили к девушкам, и тогда девушки гурьбой провожали их до мостков. Пение и вечера эти надолго запомнились им…
— А между прочим, чем у нас не республика? — спросил Сергей, когда они улеглись. — Отдельная территория есть? Есть. Своя экономическая жизнь есть? Пожалуйста! Язык? «Ущемление ахиллесова сухожилия», «отхват», «подсечка» и так далее — сколько хотите. Правда, немного не хватает до миллиона жителей…
— Миллион? Пустяки! — воскликнул Женька. — Это здорово! Республика Самбо! Завтра же надо вывесить свой флаг.
Утвердив форму и цвет флага (ярко-синяя борцовская куртка, которая валялась у них без рукава), активно приступили к распределению портфелей в правительстве.