Республиканец
Шрифт:
— Благодарю, господин капитан первого ранга, но лучше я останусь в этом кабинете, а орденов мне и своих хватает. Во всяком случае, пока.
— Оговорка обнадеживает. Значит, штрафная рота инициативу у вас отбила не полностью.
— Я там был недостаточно долго.
— Адмирал сделал для вас все, что мог. Вашему оппоненту пришлось намного хуже. После того как врачи подлатали ему челюсть и вставили зубы, выяснилось, что его место в штабе уже занято. Пришлось ему оправляться прямиком в варенскую мясорубку, которую он, в отличие от вас, не пережил.
— Дурак,
— Второй оказался умнее, — заметил Олвиц. — Сразу написал рапорт об отставке, но кто же его примет во время ведения боевых действий? Уже полтора года охраняет астероид, наиболее удаленный от Астгартуса, а по окончании войны его рапорту будет дан ход. Да, и еще один небольшой вопрос. Откуда вы узнали о контрабанде запасных частей к военной технике?
Похоже, ради этого вопроса господин заместитель начальника контрразведывательного отдела штаба ВКФ и пришел в этот кабинет. Придется выкручиваться.
— Ну, господин капитан первого ранга, у меня свои источники…
— Не крутите, Дескин. Ваш источник мог, а точнее, могла, дать вам наводку в духе «будет то, не знаю что, тогда, не знаю когда». А нам вы дали даже номера контейнеров, в которых будет перевозиться груз. Откуда у вас эти сведения?
«Вот прицепился, но если про «киску» уже знает, то остальное можно рассказывать, тут секретов нет и самому стыдиться нечего».
— Как у военного коменданта космопорта, у меня есть доступ к базе данных суперкарго. И я вычислил номера контейнеров по этой базе.
— Но ведь это же огромный массив информации.
— Источник сообщил, что груз должен уйти до конца недели, поэтому я ограничил поиск четырьмя ближайшими сутками. Потом я отбросил все внутриреспубликанские рейсы и оставил только международные.
— Это около трехсот рейсов.
— Совершенно верно. После этого я решил, что груз должен быть достаточно массивным, ведь не солдатские же подштанники они вывозят. Поэтому я установил ограничение по минимальной массе в двести тонн.
— И что у вас получилось?
— Около полусотни рейсов и триста контейнеров.
— А дальше?
— Я предположил, что ради пары ящиков рисковать не будут, а повезут сразу все. Поэтому выбрал партии не менее двух контейнеров. Осталось около сорока партий грузов. А дальше я изучил их все и пришел к выводу, что единственным вариантом является отправка на Леду запасных частей к сельскохозяйственным машинам. Оставалось сообщить вам номера контейнеров.
— Наш аналитический отдел проделал аналогичную работу и нашел еще два подозрительных варианта. Мы проверили и их. В одном случае имела место техническая ошибка, а во втором обычная контрабанда, не имеющая отношения к военным. Эти варианты вы не заметили?
— Заметил, но обе партии перевозили крупные солидные компании. Вряд ли бы они стали связываться с военной контрабандой, да еще в военное время. А на Леду груз везла никому не известная мелкая
— Выглядит логично, наши аналитики до этого не додумались. А если бы они подкупили менеджера крупной транспортной компании?
— Вот именно, надо кого-то подкупать, а они жадные. Они же ради денег на все это пошли, зачем им с кем-то делиться? К тому же лишние люди в деле — выше риск.
— Пожалуй, вы правы. Фирма, вывозившая груз, принадлежала брату одного из обвиняемых. Теперь они оба идут по одному делу. А вы не хотите перейти в аналитический отдел штаба?
— Благодарю, господин капитан первого ранга, мне это уже предлагали, но я пока посижу на этой табуретке.
— Хорошая табуретка, — Олвиц покосился на монументальное комендантское кресло. — Очень жаль. Надеюсь, мы с вами еще увидимся.
«Упаси господи», — подумал Вольдемар, но вслух произнес:
— Всего хорошего, господин капитан первого ранга.
У порога Олвиц обернулся:
— Не беспокойтесь так, лейтенант. Это же не мафия, а всего лишь воры, хоть и в военных мундирах. К тому же кроме меня о вашей роли в этом деле знает только один человек.
Проводив гостя, Вольдемар откинулся на спинку кресла, потом достал из стола пистолет, взвесил его в руке и положил в сейф. Пуганая ворона куста боится. Коммуникатор издал раздражающее блямканье.
«Надо будет обязательно сменить сигнал».
Вольдемар открыл сообщение:
«Деми, котик, я соскучилась. Жду тебя завтра в любое время. Твоя киска».
Лазерный луч прошил фюзеляж «Раты». Тяга сразу упала, истребитель затрясся как в лихорадке, но штурвала еще слушался. Пока слушался. Стряхнуть с хвоста эту пару «Рексов» никак не удавалось, а на поврежденной машине тем более не получится. И вокруг никого, кто мог бы помочь, один остался. Вольдемар лихорадочно искал выход из положения, но не находил его. «Рексы» опять начали приближаться. В последний момент Вольдемар бросил машину влево, стараясь избежать лазерного луча. От первого ушел, но ведомый успел довернуть на республиканца и открыть огонь. За спиной бухнул взрыв, катапульта спасательной капсулы сработала автоматически. Удар! Мозг пронзила вспышка боли и…
Вольдемар проснулся, потер ушибленный локоть, поднялся с пола и бросил одеяло на узкую кровать маленького одноместного номера гостиницы летного состава, в которой родное министерство оплачивало проживание военного коменданта космопорта. За стеной слышались музыка, звяканье посуды и время от времени женские взвизгивания. Часы показывали без пяти шесть.
«До сих пор гуляют», — удивился Вольдемар.
Вчера вечером члены экипажа одного из пассажирских лайнеров начали отмечать день рождения своего старпома и до сих пор не успокоились. А ведь у них рейс через шесть часов — как они в таком состоянии полетят? Или они всегда так летают? До начала собственного рабочего дня оставалось еще три часа, а до вечернего свидания целых двенадцать, заснуть, наверное, уже не получится.