Республиканец
Шрифт:
— Господин адмирал, я думаю, что второй аргумент гораздо более действенный. Эти юристы — страшные люди. Того, что их имя вываляют в грязи в какой-нибудь паршивой газетенке, они боятся гораздо больше, чем пули в башке.
— Я знаю еще более страшных людей. И их толпа уже ждет вас на выходе из штаба, в надежде взять у вас интервью, пусть даже и не эксклюзивное. Так что идите, лейтенант, а когда этой своре надоест вас рвать, мы обсудим место вашей дальнейшей службы. Но сначала вам предстоит пройти медные трубы. Не сломайтесь, лейтенант.
— Не сломаюсь, — пробурчал Вольдемар, выходя из кабинета.
— Триста первый задание выполнил.
Ну, еще бы не выполнил! Все три индивидуальных
— Принял, триста первый. Возвращайтесь.
— Есть, возвращаюсь.
«Интересно, какой долбодятел накапал этим щенкам, что их новый командир из бывших комендантов? Комендатуру военные не любят, вот и решили проучить нового комэска, цыплята недокормленные. Да они еще не знали, за какое место нужно одноклассниц хватать, когда я своего первого «Рекса» свалил! А этот триста пятый? Тоже мне, командир второго звена! На вираже спекся, когда я сам еще мог выдержать три-четыре «же». Физическая форма ни к черту, тактическая подготовка и пилотаж ниже плинтуса, а гонору! Истребители, мать их космическую! Гонять их и гонять, в хвост и в гриву, пока не взвоют, пока строй нормально держать не научатся. А до первого боя меньше месяца осталось…»
Впрочем, по мере приближения к носителю настроение лейтенанта Дескина постепенно улучшалось. Целый месяц, в каждом своем интервью, он ненавязчиво, но постоянно упоминал, что он пилот истребителя, а в кресле коменданта оказался случайно. Дальше Вольдемар скромно выражал надежду, что флотское командование не станет больше держать боевого офицера на неподходящем ему месте, а найдет ему более достойное применение. Когда волна интереса к персоне лейтенанта Дескина спала и взрыв челнока в космопорте отошел на второй план, Вольдемара вызвали в кадровый отдел штаба и вручили предписание отправиться на должность командира третьей эскадрильи космогруппы палубного носителя «Галактика». В этот день он был счастлив, ну, почти счастлив, он получил то, что хотел.
Глава 16
Комэск
— Первая и вторая эскадрилья — расчистка космоса. Четвертая, пятая, шестая — отсекающие. Третья — непосредственное прикрытие атакующей группы.
Атакующая группа — это седьмая и восьмая эскадрильи. В отличие от других палубных носителей, «Галактика» могла нести на борту не только истребители, но и гораздо более крупные штурмовики. Поэтому один из четырех конвейеров для обслуживания космических машин был больше трех остальных, что придавало новому палубному носителю характерный асимметричный вид. Наличие на борту двух штурмовых эскадрилий существенно увеличивало ударные возможности палубного носителя, а кое-кто в штабе ВКФ уже предрекал появление чисто ударных палубных носителей, вообще не несущих истребители прикрытия.
В остальном все как обычно, первая и вторая эскадрильи с самыми опытными пилотами должны были расчистить космос в планетной системе от истребителей противника. Четвертая, пятая и шестая — отсечь от атакующей группы резервные группы противника. А третья эскадрилья, в которой собрались наименее подготовленные пилоты, должна осуществлять непосредственное прикрытие штурмовиков от тех, кто проскочит зону отсечения.
Вообще, как заметил лейтенант Дескин, среди республиканских пилотов истребителей за последние полтора года наметилось резкое расслоение по уровню подготовки и физической форме. Должности командиров эскадрилий заняли опытные пилоты в возрасте двадцати двух — двадцати пяти лет, находящиеся в прекрасной физической форме. Это были ветераны, прошедшие сквозь огонь лазерных лучей и частокол ракет, неоднократно подбитые и спасенные. Одно время на эти места стремились попасть всевозможные карьеристы и «блатные», должность считалась престижной и перспективной. Однако быстро выяснилось, что при интенсивных боевых действиях командиры эскадрилий, обязанные вести в бой своих подчиненных, становились первоочередными целями противника. В таких
Проблемы начинались на уровне командиров звена. В основном это были пилоты, занявшие эту должность совсем недавно, текучка кадров была очень большой. И если навыками пилотирования и выживания в бою командиры звеньев более или менее владели, то руководить действиями своих пилотов не мог практически никто. Эту обязанность приходилось брать на себя командирам эскадрилий, а комэск в бою просто не мог уследить за всеми. В результате терялось управление, и бой превращался в свалку. Но самое главное, командиры звеньев не владели навыками обучения подчиненных, их боевой опыт и без того был мал, а передать его новичкам еще надо было уметь. А они этого не умели.
И совсем грустная картина рисовалась при изучении состава рядовых пилотов. Редкий пилот окончил училище больше года назад, а те, кто прожил больше года, как правило, уже были сбиты и долгое время провели в госпиталях. Боевого опыта у них было явно недостаточно, мало кто мог похвастаться хотя бы десятком боевых вылетов. Двадцать процентов пилотов вообще шли в бой первый раз. К тому же два года назад были существенно смягчены требования к показателям здоровья пилотов. Без этого смягчения дальнейшее возмещение потерь пилотов становилось просто невозможным. В результате новички имели худшую скорость реакции и хуже переносили перегрузки при выполнении маневров, что давало дополнительную фору опытным пилотам.
Аналогичная ситуация была и у противников Республики. Опытных пилотов республиканцы выбивали ракетными залпами с дальней дистанции или отстреливали в групповых свалках, где случайность была порой важнее индивидуального мастерства пилота. В результате средний уровень пилотов упал как у имперцев, так и у Коалиции. Пока он все еще был чуть выше республиканского, но потери уже выравнялись. Худшая подготовка пилотов компенсировалась лучшими техническими характеристиками локатора «Супер Раты» и большей дальностью ее ракет. Если была возможность, республиканцы выпускали ракеты с дистанции, на которой им не грозил ответный залп. Но если дело доходило до ближнего боя, то республиканским пилотам приходилось трудно. При почти одинаковой мощности лазеров более тяжелый «Рекс» имел лучшую защиту. Зато «Рата» давала больший шанс на выживание пилоту, особенно неопытному. А ее автоматическая система катапультирования могла вытащить даже тяжелораненого или потерявшего сознание пилота.
Однако в данный момент уровень общей подготовки республиканских пилотов мало волновал лейтенанта Дескина, гораздо важнее было то, как сложится предстоящий бой.
— Наша задача остановить тех, кто прорвется через зону отсечения, и не дать им выйти на дистанцию пуска ракет. Проскочить смогут немногие, поэтому ракеты не экономьте. Пускайте по четыре штуки на каждую цель, от четырех ракет сразу еще никто не уворачивался, — инструктировал свою эскадрилью Вольдемар. — Если дойдет до маневренного боя, радару особо не доверяйте, крутите головой на все триста шестьдесят. И до конца старайтесь сохранить строй звеньев. Не получилось, по крайней мере, не теряйте ведущих пар.
Сколько раз уже говорил это молодым пилотам, но стоит дойти до дела, все наставления вылетают у них из голов — и в каютах летного состава снова образуются пустые койки. В этот раз все должно пройти гладко, у республиканцев будет многократное преимущество, если, конечно, разведка не ошиблась. Еще одно обстоятельство грело душу и мутило ее одновременно — предстоял налет на астероидные рудники астенцев. С одной стороны, появилась возможность отомстить, с другой — после уничтожения прикрывающей рудники базы бой превращался в расстрел безоружных шахтеров. Вольдемар постарался отогнать эти мысли: