Реставрация
Шрифт:
Сэкпол провел рукой по подбородку.
— Я не сторонник расправ. Но и защитником дьявола выглядеть не должен.
— Ее убьют.
— Или прогонят. Постараюсь, чтобы прогнали.
Сегодня двадцать восьмое января. Холодный пасмурный день. Вчера я слишком устал, чтобы записать все, что произошло в мой день рождения, но сегодня продолжу рассказ. Я стал старше всего на один день, но этот день изрядно прибавил мне ума: ведь я заглянул в свое будущее.
Хотя я предпочел бы вернуться домой, немного порисовать и проследить за подготовкой к ужину, выбора у меня не было, и я последовал за преподобным Сэкполом к низкой,
Хотя Сэкпол вполне добродушно и даже тепло поздоровался с хозяйкой (интересно, так же любезно предлагает палач осужденному положить голову на плаху?), я успел заметить при тусклом свете единственной свечи, что Нелл — она сидела в кресле-качалке, скрестив на груди руки, — страшно испугалась, не зная, чего ждать от нашего прихода. Она с мольбой подняла на викария глаза, показавшиеся мне похожими на глаза бульдога — такие же крупные и выпуклые, и забормотала, что всегда служила только Богу и королю и не знает, отчего умерла Сара Ходж. В комнате стоял отвратительный запах, словно кто-то со смаком испортил воздух. Я прикидывал, откуда может взяться этот запах, — возможно, так пахнут трупики ласточек или еще чего-то, что Нелл использует для своих снадобий, или это протухшая требуха — еда старухи, или запах самого страха, реального явления, вызванного недостаточной или, напротив, чрезмерной работой некоторых желез.
Больше всего на свете сейчас я стремился поскорее покинуть лачугу, но понимал, что уйти, не произведя осмотра, мне не позволят: у дверей толклись родители и братья покойной Сары, они изрыгали проклятия и требовали справедливости. Их поддерживали другие жители деревни, на лицах всех этих людей лежала печать бедности, у них был жалкий вид, и это заставило меня задуматься, не придут ли ко мне завтра за шестью пенсами те, что сегодня ждут моего вердикта.
Желая поскорее покончить с этим делом, я приблизился к Нелл и сказал как можно мягче, что ни в чем ее не обвиняю, а сюда пришел как врач, в свое время практиковавший в Уайтхолле (я умолчал о том, что моими пациентами были собаки), чтобы «осмотреть маленькую штучку у нее на шее и определить природу этого образования».
При этих словах Нелл подняла на меня свои собачьи глаза и плотно натянула шаль на подбородок, как будто бинтовала рану. «Суккуба… Прислужница дьявола… вот как они меня называют! Эти слова идут из ада их собственных мозгов. Но Бог читает в моем сердце и знает, что никогда в жизни я ни на кого не накладывала проклятия…» Нелл продолжала говорить, не спуская глаз с моей барсучьей табарды, которую я так и не снял. Сэкпол несколько раз порывался прервать заверения Нелл в своей невиновности, но тут я заметил, что Нелл очаровали меха и так приковали к себе (и к их владельцу) ее внимание, что речь старухи замедлилась, слова в свою защиту постепенно забывались, и я предположил — как оказалось, верно, — что вскоре она совсем умолкнет.
Тогда я понял, что, прибегнув к маленькой хитрости, мне удастся успокоить Нелл и осмотреть ее шею, не испугав и не применив насилия, глубоко противного моей природе. Я шепнул Сэкполу, чтобы он немного отошел, следил за происходящим из угла сырой лачуги и молчал до окончания осмотра.
Видя, что теперь Нелл не так испугана, как вначале, Сэкпол выполнил мою просьбу. Я подошел к Нелл и опустился
Из-под шали осторожно выползла костлявая рука, мягко опустилась на барсучью мордочку на моем левом плече и нежно ее погладила. Я внимательно смотрел на Нелл. Она кивала, будто что-то узнавая. Я долго молчал и не двигался. Тем временем рука Нелл переместилась на правое плечо и коснулась барсучьего носика. Когда я снова взглянул в ее глаза, страха там почти не было. Пора поднести свечу поближе, подумал я, попросить старуху размотать шаль и откинуть голову, чтобы я мог рассмотреть нарост. Но только я потянулся за свечой, как Нелл заговорила снова.
— Мне это грезилось, — прошептала она. — Мужчина в звериной шкуре. Но не он был моим обвинителем — я обвиняла его.
Я промолчал.
— Я обвиняла, — повторила Нелл.
— В чем ты его обвиняла? — тихо спросил я.
— В том, что он отошел от меня, — сказала она. — Забыл.
— Он что, согрешил?
Нелл утвердительно кивнула.
— Согрешил. Ему долго предстоит падать.
— Ты видела это в своих грезах?
— Да.
— Он утратит благодать Божию?
— Всякую благодать. И погрузится в хаос.
Я молчал. Рука моя все еще тянулась к свече, но я не мог совершить даже этого простого действия, так взволновали меня слова Нелл. Я не мог больше смотреть на ее лицо. Сердце мое колотилось. Руки стали холодными и влажными. Во рту появился горький привкус. Если старуха знает мое будущее, рассуждал я, значит, она и в самом деле связана с дьяволом. Однако понимая, что такие мысли порождены страхом, я сдержался, напомнив себе, что в мире существует множество разновидностей и родов колдовства, из которых самый ужасный, возможно, страх, а самый вечный — любовь. Конечно, меня испугало предсказание — особенно потому, что совпало с днем моего рождения. Какая-то часть меня стремилась узнать больше — как говорится «самое худшее», другая же трусливо не хотела знать ничего, будучи абсолютно не готовой проявить мужество, если «худшее» действительно будет не из легких. «Погрузиться в хаос — это и в самом деле пугало!
Раздался стук в дверь, снаружи слышались крики, и Сэкпол — я совсем забыл, что и он присутствует в комнате, — торопливо заметил, что пора приступить к осмотру: «Ну же, сэр Роберт!»
И вот, все еще трясущейся рукой я подвинул свечу ближе к Нелл, попросил показать мне отметину и сказать, что она сама о ней думает. «Ведь она твоя,Нелл, только ты знаешь, когда она появилась, касался ли кто-нибудь ее и что за жидкость или вещество выделяется оттуда, если, конечно, выделяется».
Нелл молчала и не двигалась. Сейчас, когда лицо старухи было освещено, я видел у нее на щеке изрядное количество крупных родинок или бородавок уродливой формы, из тех, что доставляли страдание несчастному Оливеру Кромвелю, бывшему некоторое время вождем нации и главой Английской республики. [50] Врачи знают, что подобная зараза, однажды прилипнув к человеку, обладает способностью возобновляться, что часто приводит к массовому появлению подобных наростов, словно они произрастают из спор, как грибы. Пока Нелл не приоткрыла шаль, я думал увидеть нечто в этом роде на ее шее.
50
Английская республика существовала с 1649 по 1660 г.