Реставратор
Шрифт:
На стене, напротив кирпичного проёма, были нарисованы огромные символы. Я разглядела якорь, компас и сломанное колесо. Обычная кладбищенская символика.
Под символами находилось ещё одно отверстие, достаточно большое, чтобы пролезть. Интересно, вело ли оно к долгожданной свободе.
Стоило мне посветить в дыру, как что-то прошмыгнуло по полу и скрылось за кирпичами.
Я отпрыгнула, тяжело дыша.
Крыса. Всего лишь крыса.
Отойдя от отверстия, я перевела свет обратно на символы. Один бог знает, сколько им лет
Восхитительная находка, но место давило мне на нервы. Что-то в той дыре — и дело не в крысе — меня встревожило. Если это путь к свободе, то он также мог привести кого-то в эту комнату. Ко мне. Я здесь словно мышь в мышеловке.
Я попятилась от отверстия, испуганно водя лучом во все стороны, но застыла, так как ноги врезались во что-то металлическое, и оно с грохотом полетело на пол. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я посветила фонарём и облегчённо выдохнула. Кто-то поставил складной стул в центре комнаты.
«Странно, — подумала я. — Возможно, здесь не так уж давно кто-то и был».
Что он видел с этого места?
Я зашла за стул и посветила на стену. Ничего.
Медленно провела лучом по стене до потолка. Зал поддерживали старые деревянные балки, и когда свет проник в сумрак, я снова уловила металлический отблеск.
Я посветила фонариком на потолок, пока не поняла, на что смотрю. С потолочной балки свисали цепи и блоки. На конце цепей болтались ножные оковы.
И спали кандалы.
Покой мы обрели.
— Девлин?
Никакого ответа.
— Джон!
Кто-то прополз по полу склепа, и я услышала голос Девлина.
— Что такое?
— Вы это видите?
Я провела лучом по цепям и остановилась на блоке.
— Отсюда нет. А что там?
Я глубоко вдохнула.
— С потолка свисают цепи с кандалами. Блок. Какое-то устройство.
Я не расслышала, что он ответил.
Я продолжала таращиться на цепи.
— Выходит, он приводил их сюда? — Мне была ненавистна дрожь в голосе, но не испугаться в такой ситуации мог только человек со стальными нервами. — Здесь убивал.
Девлин должно быть почувствовал, что я близка к нервному срыву. А кто бы не сорвался?
Он стал меня успокаивать:
— Его нет. Вы одни. В безопасности.
Я ничего не слышала, кроме бешеного стука своего сердца.
— Мне нужно выбираться отсюда.
— Мы очень скоро вас вытащим. Сделайте глубокий вдох и постарайтесь расслабиться. Вы же археолог, забыли? Вы живёте подобным.
— Уже нет.
— Не паникуйте. Всё будет хорошо.
Я послушалась его совета и сделала глубокий вдох.
— Только… не бросайте меня одну, хорошо?
— Я никуда не уйду. Сейчас вы мои глаза. Расскажите, что видите.
Я понимала, что он пытается меня отвлечь и с благодарностью ему подыграла.
— Кирпичные стены и пол. Деревянные потолочные опоры. —
Ещё один путь наружу, ещё один путь сюда.
Я задрожала.
— Кто-то нарисовал символы на стене.
— Какие символы?
— Кладбищенские. Кажется, такие же символы использовали в узорах на стёганных одеялах и словах песен дней подземных железных дорог. Сломанное колесо — это земля, якорь — море…
— Что ещё?
— Не поверите, какая здесь толстая паутина. — Я направила свет на участок, который ещё не исследовала. — В углах она похожа на хлопковую марлю, но в центре комнаты её нет.
Луч прорезал волокна, проник в самые тёмные уголки. Я почувствовала что-то на руке и вытянула её перед собой. По моему плечу полз жирный паук.
Я была настолько напугана, а нервы настолько напряжены, что моментально закричала и попыталась смахнуть тварь. Попятилась, споткнулась о стул и потеряла равновесие. Фонарик ударился о кирпичный пол и потух.
Я задержала дыхание, и меня обволокла холодная темнота. Позади раздался глухой удар, и я обернулась, точно испуганная кошка.
— Амелия? — тихо позвал Девлин.
Он был в комнате, рядом со мной. Пролетел сквозь двадцать футов кромешной темноты, стоило ему услышать мой крик.
Ничего себе!
— Я здесь.
Может, это разыгралось воображение, но я была готова поклясться, что почувствовала тепло, исходящее от его тела, притягивающее к себе точно магнит. Вытянув руки, я пошла навстречу ему. Когда наши пальцы соприкоснулись, он положил ладони на мои плечи и наклонился к моему лицу.
— Вы в порядке? Что произошло?
— Я увидела паука на руке и испугалась. — Его близость меня успокоила. — Я же не забыла упомянуть, что страдаю лёгкой формой арахнофобии?
— И вам показалось хорошей идеей проползти сквозь кучу паутины?
— Обычно я держу себя в руках. Но мохнатые пугают меня до ужаса.
— Буду знать.
— Спасибо, что бросилось мне на выручку. Это было невероятно.
Он немного помолчал.
— Когда вы закричали…
Лёгкое замешательство в его голосе ускорило мой пульс. Он подумал, что я в опасности и немедленно бросился мне на помощь, не заботясь о своей жизни и целостности рук и ног. Это… впечатляло.
Хотя это его работа, но я решила не думать в таком направлении. Первые мысли были скорее в романтическом ключе.
— Я уронила фонарик, — сменила я тему, потому что мне нужно было о чём-то поговорить, но я не могла поделиться тем, что творилось в моей голове.
— Он разбился?
— Вроде бы, нет. Откатился вон в ту сторону.
Хотя это было бесполезно, ведь Девлин не мог увидеть, куда я указываю.
Щёлкнула зажигалка, и между нами заплясал огонёк. Лицо Девлина казалось бледным и немного дьявольским в мерцающем свете. Я никогда не видела ничего прекраснее.