Ресторан на краю Вселенной (перевод В.Филиппова)
Шрифт:
– Ты не знаешь Жармрака Дезиато? – Зафод был сражен. – И «Зоны Бедствия» никогда не слышала?
– Нет, – сказала Триллиан, и это было правдой.
– Самая крутая, – объявил Форд, – самая громкая…
– …самая богатая… – подсказал Зафод.
– …рок-группа во всей истории… – Форд поискал верное слово.
– …самой истории, – закончил Зафод.
– Увы, – сказала Триллиан.
– Видишь, – сказал Зафод. – Мы уже в «Конце Вселенной», а ты еще даже и не начала жить. Много потеряла.
Он подвел ее к столику, около которого терпеливо дожидался официант. Артур последовал
Форд протолкался сквозь толпу, и попытался возобновить старое знакомство.
– Мда… э-э… привет, Жармрак, – сказал он, – как дела? Жутко рад видеть тебя, все грохочешь? Выглядишь великолепно, очень-очень потолстел, обрюзг. Просто здорово.
Он хлопнул Жармрака по спине, и был слегка удивлен, не получив никакого ответа. Однако в нем ключом бурлили три Всегалактических «Мозгобойных», и понуждали его продолжать, не обращая на это внимания.
– Помнишь, как, бывало, гуляли, а? – Форд прикрыл глаза.
– Бистро «Нелегаль», помнишь? Киношку «Глубокое Горло»? Сексодром на Эротиконе Шесть? Веселое было времечко…
Жармрак Дезиато не высказал определенного мнения по поводу того, было ли то времечко веселым. Форда не проняло.
– А помнишь, когда хотелось есть, мы притворялись инспекторами экологического надзора? Ходили и конфисковали жратву и выпивку. А потом однажды отравились. А помнишь, как ночами сидели в вонючих комнатах над кафе «У Лу» в Гретхентауне, на Новом Бетеле? Ты-то всегда сидел в соседней комнате, и пытался писать песни, и тренькал на своем сигитаре. Как нам не нравились твои сочинения! А ты говорил, что тебе плевать, а мы говорили, что нам плевать, потому что они нам не нравились. – Глаза Форда заволокло счастливыми слезами.
– И ты всегда говорил, что не собираешься становиться звездой, – продолжал Форд, – потому что ненавидишь звездную систему. – Форд с головой погрузился в волны ностальгии. – А ты помнишь, мы тебе сказали тогда – Гадра, и Сулиджу, и я, что выбора тебе делать и не придется. А теперь? Ты можешь купить звездную систему!
Он повернулся и призвал сидящих за столиками обратить внимание на Дезиато.
Жармрак Дезиато снова не сделал попытки опровергнуть утверждение Форда.
– Похоже, тут кто-то вдрызг пьян, – пробурчало в свой бокал фиолетовое создание за соседним столиком, формой напоминавшее большой куст.
Форд с трудом удержал равновесие и рухнул на стул напротив Жармрака.
– А сейчас с кем выступаешь? – спросил он и схватился за бутылку для лучшей опоры, что было весьма неразумно, поскольку бутылка немедленно накренилась, и, прежде чем Форду удалось вернуть ее в прежнее положение, близстоящий бокал наполнился более, чем наполовину.
– А тот ваш номер! – продолжал Форд. – Вы все еще делаете его? Бумм! Бумм! Трах тарррарах! – и еще что-то, а на концертах кончается тем, что космический корабль на полном ходу сталкивается со звездой. Все еще обходитесь без голографии?
И Форд изо всех сил стукнул кулаком левой руки в ладонь правой, чтобы объяснить, как именно корабль сталкивается со звездой, и снова уронил бутылку.
– Корабль – жжж! Звезда – и бац в нее! – кричал
Его глаза следили за ручейком, струящимся из бутылки. С этим надо что-то сделать, подумал он.
– Хочешь выпить? – спросил он. До его почти полностью отключившегося сознания начинало доходить, что во встрече двух старых друзей чего-то не хватает, чего-то такого, что каким-то образом связано с тем, что тот, кто сидел напротив него в платиновом смокинге и серебряном котелке, еще не сказал «Привет, Форд!» или «Как я рад наконец тебя видеть!», или еще чего-нибудь. Не говоря уже о том, что за все это время он ни разу и глазом не моргнул.
– Жармрак? – сказал Форд.
На его плечо легла большая мясистая рука и оттолкнула его в сторону. Форд неизящно соскользнул со стула, и поднял глаза кверху, чтобы увидеть владельца этой непочтительной конечности. Не увидеть руковладельца не представлялось возможным, поскольку в нем было куда больше двух метров росту, и при этом он не был худ, как большинство высоких людей. Он был не только высок, но и широк – широк, как кожаный диван: блестящий, жесткий, и туго набитый. Костюм, набитый этим телом, выглядел так, словно был создан лишь затем, чтобы показать, с каким трудом он облегает эту груду мышц. Физиономия была шершавая, как апельсин, и ярко-красная, как яблоко; на этом сходство с какими бы то ни было сладостями кончалось.
– Пацан, – прозвучал его голос так, словно из груди, где он отбывал срок, его выпустили только под залог, и только на очень короткое время.
– Слушаю вас, – попытался завязать разговор Форд. Он, шатаясь, поднялся на ноги, и был очень разочарован тем, что его голова приходится слишком низко от пола по сравнению с головой собеседника.
– Отвали, – сказал незнакомец.
– Да? – спросил Форд, думая одновременно, не слишком ли он глуп, чтобы ввязываться в этот разговор. – А ты кто?
Незнакомец подумал над этим вопросом. Ему не часто приходилось отвечать на него. Тем не менее, через некоторое время Форд услышал ответ.
– Я – это тот, кто говорит «Отвали», а потом может и ввалить.
– Слушай, – Форд начинал нервничать. Он пожалел, что его рассудок не может перестать приплясывать и бормотать всякую несуразицу вместо того, чтобы встряхнуться и заняться делом. – Слушай, вот что… – продолжал он. – Мы с Жармраком очень старые друзья, а…
Он взглянул на Жармрака Дезиато, который все еще и пальцем не пошевелил.
– А… – снова сказал Форд, думая, что такое убедительное может следовать за буквой «А».
Великан выдал целое предложение, которое было достаточно убедительным, и начиналось с буквы «А».
– А я телохранитель мистера Дезиато, – сказал он, – и я отвечаю за его тело, а за твое нет, так что забери его отсюда, пока оно не попортилось.
– Нет, подожди, – сказал Форд.
– Чего нет? – взревел телохранитель. – Чего подожди? Мистер Дезиато никого не принимает.
– Ну ладно, но может быть, ты дашь и ему сказать, что он об этом думает?