Ресторан на краю Вселенной
Шрифт:
— А теперь, — сказал он, расхаживая по сцене, — я рискну несколько притушить ваше чудесное чувство обреченности и бесцельности, царящее здесь сегодня вечером, и представлю несколько групп, присутствующих на нашем празднике.
Он вынул из кармана бумажку.
— Есть ли здесь — он поднял руку, чтобы успокоить аплодисменты, — Есть ли здесь компания из Занселквейзерского клуба любителей бриджа имени Фламмариона из-за Вортвойда-на-Кверне? Они здесь?
За столиками где-то сзади поднялся дикий приветственный шум, но он не
— Они здесь? — еще раз спросил он, чтобы вызвать больше шума, и это ему удалось.
— А, вот они. Ну что, последние ставки, ребята, и не шельмовать, это очень торжественный момент.
Он жестом прервал смех слушателей.
— А есть ли здесь, есть ли здесь… компания младших богов из Залов Асгарда?
Справа от сцены раздался удар грома. Через зал пролетела молния. Несколько волосатых мужчин в шлемах выглядели очень довольными собой, и подняли кубки, приветствуя Макса.
Из бывших, подумал он.
— Осторожнее с молотом, сэр, — сказал он.
Они снова проделали трюк с молнией. Макс улыбнулся им самой тонкогубой из своих тонкогубых улыбок.
— В-третьих, — продолжал он, — представители Движения молодых консерваторов с Сириуса Б, они здесь?
Компания прекрасно одетых молодых псов прекратила перекидываться шариками из хлебного мякиша, и стала бросать их на сцену. Они лаяли и нечленораздельно рычали.
— И наконец, — сказал Макс, взмахом руки успокаивая посетителей и напуская на себя серьезный вид, — наконец, в зале должна быть группа последователей, очень преданных последователей, учения о Втором Пришествии Великого Пророка Зарквона.
Их было около двадцати, и они сидели у самой сцены, одетые в самую простую одежду, пили минеральную воду, и не разделяли общего веселья. Они презрительно замигали, когда прожектор осветил их.
— Вот они, сидят и ждут. Он сказал, что придет снова, и заставил вас ждать так долго, что давайте попросим его поторопиться, ребята, потому что у него осталось только восемь минут!
Последователи Зарквона сидели с каменными лицами, не обращая внимания на взрыв хохота вокруг них.
Макс остановил хохот.
— Нет, но если серьезно, друзья, если серьезно, то я не хотел вас обидеть. В самом деле, нельзя смеяться над глубокими убеждениями, так что, пожалуйста, аплодисменты Великому Пророку Зарквону…
Посетители вежливо похлопали.
— …куда бы он ни делся!
Он послал каменнолицым зарквонианам воздушный поцелуй, и вернулся в центр сцены.
Он схватил высокий стул и уселся на него.
— И все равно просто чудесно, — продолжал он, — что мы все здесь сегодня собрались — разве нет? Да, просто чудесно. Потому что я знаю, что многие из вас приходят сюда снова и снова, и я знаю, что это просто здорово, приходят сюда, чтобы увидеть этот окончательный конец всего сущего, а потом возвращаются
Артур повернулся к Форду. Ему еще не удалось окончательно свыкнуться с этим местом.
— Слушай, но ведь если Вселенной пришел конец, — сказал он, — то мы исчезнем вместе с ней, разве нет?
Форд уставился на него. В его взгляде булькало три Всегалактических «Мозгобойных», что не придавало ему устойчивости.
— Да нет, — сказал он, — вот слушай, — сказал он, — как только ты входишь в эту забегаловку, ты сразу попадаешь в прочную, защищенную силовым полем, временную петлю. Я думаю.
— А, — сказал Артур. Он снова сконцентрировался на тарелке супа, которую ему удалось выпросить у официанта взамен бифштекса.
— Слушай, — сказал Форд. — Сейчас объясню.
Он схватил со стола салфетку и безуспешно попытался ее свернуть.
— Слушай, — повторил он, — представь себе, что эта салфетка — темпоральная Вселенная, ясно? А эта ложка — рабочая волна хроновода в преобразователе материи, ясно…
Последняя фраза отняла у него немало сил и времени, а Артуру очень не хотелось прерывать его.
— Это моя ложка, — сказал он.
— Ладно, — сказал Форд, — представь, что эта ложка… — он нашел маленькую деревянную ложечку в судке с соусом, — эта ложка… — но схватить ее ему не удалось, — нет, лучше эта вилка…
— Оставь мою вилку в покое! — заорал Зафод.
— Ладно, — сказал Форд. — Ладно, ладно, ладно. Ну почему бы тогда не сказать… почему бы тогда не сказать, что этот бокал — темпоральная Вселенная…
— Который, тот, что ты только что смахнул на пол?
— Я его смахнул?
— Да.
— Ладно, — сказал Форд. — Забудем. Я хочу сказать… я хочу сказать… Слушай, для начала — ты знаешь, как началась Вселенная?
— Наверно, нет, — сказал Артур, который уже пожалел, что завел этот разговор.
— Ладно, — сказал Форд. — Представь. Себе. Вот. Берешь эту ванну. Вот. Большую круглую ванну. А сделана она из черного дерева.
— А где я ее возьму? Черное дерево исчезло вместе с Землей.
— Неважно.
— Это ты всегда говоришь.
— Слушай меня.
— Ладно.
— Берешь эту ванну, понял? Представь себе, что ты берешь эту ванну. И она из черного дерева. И в форме конуса.
— Конуса? — спросил Артур. — Кому нужна ванна в форме…
— Шшшш! — сказал Форд. — В форме конуса. И вот что ты с ней делаешь, понял: ты ее наполняешь чистым белым песком, понял? Или сахарным песком. Чистым белым песком и/или сахаром. Чем угодно. Неважно. Сахар сойдет. А когда ты ее наполнишь, ты выдергиваешь пробку… ты меня слушаешь?