Ресторанный бизнес по-Драконьи или Однажды в Новый год
Шрифт:
Как ни быстр он был, он всё равно не успевал проверить кровь всех пяти мышей. Только четырёх! Точнее, проверить-то он успевал всех пятерых, а вот приготовить на основе подходящей крови нейтрализующий проклятие антидот. Для чего нужно было прочитать заклинание, которое, само собой разумеется, прочитать мог только он. После чего его пациентка ещё должна была успеть выпить этот антидот.
О том же, что ни один из пяти образцов крови не подходит для создания антидота, он даже не хотел думать.
Да и некогда ему было думать. В ожидании образцов крови магистр Леард сначала скрупулёзно отмерил все необходимые для приготовления антидота ингредиенты
Не подходящей оказалась и кровь второй мыши. И третьей.
Одни только боги знают, чего магистру стоило сохранять спокойствие, когда он добавлял в пробирку кровь, которую он снял тупфером с зубов четвёртой мыши…
Дин Адамант тем временем с помощью телепортума перемещался от одной возможной Вериции к другой. Залихватски приплясывающую и заливающуюся счастливым смехом молодую красавицу жену Великого Аравского шейха, которая предложила ему присоединиться к ней в танце, едва только его увидела, Дин обнаружил рядом с её столиком.
— Как вам у нас празднуется? — перехватывая руки женщины, которые, как только он к ней приблизился, потянулись к его шее, поинтересовался он, с опаской косясь на её супруга.
— Замечательно! — блаженно сообщила ему шейха.
— Потрясающе! — ворчливо буркнул, будь на то его воля, уже убивший бы его взглядом шейх.
— Рад это слышать! Ну я пошёл! — с улыбкой счастливого идиота заверил Великого шейха исчезнувший в портале Дин, мысленно благодаря драконьих богов за то, что, на самом деле, ему не нужно целовать ранку, а вполне достаточно к ней прикоснуться, чтобы залечить её. Иначе б дуэли не избежать. И это в лучшем случае. В худшем — шейх мог прикончить его на месте.
Главу дипломатической делегации Эвритонии Дин застал по пути на танцпол. И если в первом случае, он рисковал жизнью, то теперь в опасности была его сердце.
— Давно хотела это сделать! — прежде, чем впиться в его губы страстным поцелуем, сообщила ему эта в высшей степени почтенная дама.
Он так опешил, что, прежде чем, сообразил, что делает, уже сработал инстинкт и он ответил на поцелуй. Да, вот такой у него инстинкт! Ну а что ещё ему было делать? Не мог же он оттолкнуть доверчиво прильнувшую к нему женщину?! Тем более, при всех! Не по-джентельменски это! А Дин Адамант был джентльменом. К тому же почтенная глава дипломатической делегации прильнула к его губам с такой страстью и пылом, что оттолкнуть её было всё равно, что наплевать ей в душу! А Дин Адамант никогда дамам в душу, по крайней мере, сознательно, не плевал! Вот и в этот раз не стал. Не говоря уже о том, что поцелуй был по-настоящему хорош! Настолько хорош, что ему было искренне жаль, что он не мог посвятить ему больше, чем тридцать секунд! Настолько хорош, что сердце его чуть не разорвалось от боли, когда она, обнимая руками воздух, прошептала ему: «Не уходи!». Эх! Если б он только мог! Он бы не ушёл! Но равнодушный и бесчувственный телепорт уже уносил его к следующей «Вериции».
Четырежды вдовствующая Великая княгиня Катарина, которую Дин с трудом отыскал на танцполе, уже давно была готова ко встрече с новой любовью всей её жизни (вернее, его), но в этот раз любовь эта изрядно запаздывала. Великая княгиня вот уже шесть лет как была снова «в девицах» и прям извелась уже
Другая бы на её месте отчаялась, но Великая княгиня Катарина не теряла надежды. Она знала, что никуда новый муж от неё не денется! Просто нужно ещё чуть-чуть подождать. И таки дождалась…
Он явился к ней окруженный белоснежным сиянием, протянул к ней руку и сказал:
— Наконец-то, я вас нашёл!
Это ли не знак?!
— А я вас! — выдохнула великая княгиня Катарина и, шаловливо заправив за ушко якобы выбившуюся из причёски прядку, вытянула губы трубочкой и решительно шагнула к суженому. А чего зря время терять! Вон она уже сколько его потеряла. Целых шесть лет!
Одновременно, во-первых, резко сделавший шаг и наклон назад (да, в этот раз он-таки успел среагировать. Всё же, что ни говори, а опыт — великая сила), во-вторых, наступивший кому-то на ногу, в-третьих, бормотавший: «Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство! Я вовсе не для этого вас искал…» и, наконец, в-четвертых, инстинктивно уперевшийся обеими ладонями в грудь великой княгини Дин чувствовал себя… Именно! Никогда ещё он не чувствовал себя настолько глупо! И если б только глупо, это бы он пережил. Но порой бывает, что если уж не везет, то не везет по-крупному. Вот и Дину не везло по-крупному!
Ибо, не успел он ещё осознать во что именно уперлись его ладони, как на них (на ладони) напали с тыла другие ладони и захватили их в плен!
Пожалуй, хуже было бы только в том случае, если бы у этой сцены ещё и свидетели были. Но благодаря темноте и в свете постоянно мигающих и меняющих друг друга, разноцветных огней они особо ничем не отличались от десятков других танцующих пар.
— Оу, — восхитилась великая княгиня. — Какой вы решительный! Мне нравится!
«А мне нет!» — хотелось крикнуть Дину. Но кто ж ему поверит? Правильно. Только не княгиня, чья впечатляющих размеров грудь вздымалась под его ладонями, которые он никак не мог у неё отобрать. И от того чувствовал себя не только глупо, но и беспомощно! Ну а как ещё ему было себя чувствовать, если он не мог воспользоваться телепортумом и смыться! Причём смыться с чувством выполненного долга, поскольку ранку княгине он залечил в тот же момент, когда её ладони захватили в плен его.
Но Дин не был бы Дином, если бы не нашёл, как поступить благородно и великодушно даже в такой ситуации!
«Всё же одно дело поцеловать женщину, и совсем другое, пусть и невольно, но положить ей на грудь ладони, — рассудил он. — Подобной вольности от постороннего мужчины не потерпит ни одна уважающая себя женщина! А посему, — решил он, — ради душевного комфорта княгини и ради сохранения непоколебимым чувства её собственного достоинства, я имею полное моральное право удалить из её памяти последние сорок секунд».
О себе и о том, что избавляет себя от чудовищного скандала и, вполне возможно, «почётного статуса» извращенца великодушный и благородный он, разумеется, при этом совершенно не думал! Вообще-вообще не думал!
Только подтиркой памяти, правда, не обошлось, потому как ему надо было ещё и руки свои назад забрать. И забрать их надо было так, чтобы это не навлекло на него новые неприятности. Поэтому, недолго думая, он направил свой горящий… убеждением взгляд в самую душу великой княгине и убедил её в том, что она поскользнулась и падает. Что было несложно, ибо она и так уже падала. Правда, не на пол, а в пучину страсти, но это уже мелкие подробности.