Ресторанный бизнес по-Драконьи или Однажды в Новый год
Шрифт:
Руки несчастной обманутой княгини (как это всегда бывает при падении) инстинктивно взметнулись крыльями, дав свободу его рукам, и она и в самом деле начала заваливаться на пол, но Дин крепко держал её… на сей раз за талию.
— Вы поскользнулись, и я вас поддержал, — объяснил он в ответ на недоуменный взгляд. И исчез в телепорте, не дав возможности великой княгине отблагодарить его за её спасение.
Каков подлец! Вот так вот взять, сначала обнадёжить женщину, а потом обломать! А она ведь уже размечталась…
Но снова, видать, не судьба. Вздохнула четырежды вдова.
Глава 13
Полагая,
Ибо за каждым его шагом следили! Пристально и зорко! Целых три пары глаз! И не только следили, но и обсуждали!
— Будь я на месте шефа, я бы теперь без охраны даже в туалет не ходил бы! У Шейха та-акой взгляд! Он точно задумал где-то в тёмном переулке подловить Дина и укокошить! — со смешком комментировал встречу Дина с шейхом и шейхой его начальник безопасности.
— Думаю, он просто ограничиться тем, что ноги его больше не будет в вашем ресторане и, возможно, также ног его подданных, — «успокоил» его глава Приказа магических дел.
— Думаете, что он аж настолько расстроился?! — на сей раз уже по-настоящему испугался безопасник.
Альберт Кантарис пожал плечами, мол, поживём увидим. И тут же ошалело уставился в монитор.
— Она и в самом деле его поцеловала?! Сама?!! Взяла за грудки и-ии… у-у-ух! — прокомментировал его мысли безопасник. — Ну шеф даёт! И эта перед ним не смогла устоять! А с виду всегда такая неприступная и строгая была! А чуть расслабилась и-ии… И оказалась та-акая горячая штучка! А шеф тоже молодец! Не растерялся!
— Это не шеф твой даёт — это на дамочек эйфория так действует, — ворчливо поправил его глава Приказа магических дел.
— Вообще-то, Колин прав, — заметила Элисон. — Подобное поведение не характерно для герцогини Сильверлейк. Она же не под афродизиаком, у неё всего лишь очень-очень хорошее настроение. Я хорошо знаю действие этого зелья, он не сносит крышу, не заставляет совершать нехарактерных для личности поступков, не вызывает сексуального влечения, оно просто обезболивает и дарит ощущение глубокого всепоглощающего состояния блаженства. Человек просто становится более счастливой, радостной, удовлетворенной и беззаботной версией самого себя. Как шейха, например. Она просто танцевала.
— Она полезла обниматься к другому мужчине на глазах у мужа! — возразил безопасник.
— Она лезла не обниматься, — возразила Элисон, — она всего лишь хотела танцевать! Кстати, все знают, что муж на неё молится и всё ей позволяет! Поэтому шейха не показатель!
— А это тоже не показатель?! — практически в унисон воскликнули два мужских голоса указав на экран.
— Вы видите то, что и я вижу? Мне это не кажется? Он и, в самом деле, положил ей ладони прямо на-а… А-а она совсем «не против», а очень даже «за»? — обалдело уточнил Колин у Альберта Кантариса, перейдя на шёпот.
— Нет, тебе не кажется, я тоже это вижу, — сам не зная, почему, но тоже шёпотом ответил коллеги по просмотру «горячего видео» Альберт Кантарис. Вслед за чем, перевёл взгляд на свою подчиненную и резко повысив голос поинтересовался.
— А вы городовая Кинрайт это видите?! И всё ещё настаиваете, что в зелье не было афродизиака?
После нескольких минут перешептывания его
— Угу, всё ещё продолжаю настаивать, — кивнула она. — Во-первых, разрешите вам напомнить, что зелье испытывалось на лекарях, проклятийнике, Лауре и самом Дине и никто из них не полез ни к кому целоваться, даже Лаура к Дину, хотя они любовники. Все они были просто в сверх благодушном, радостном настроении, а во-вторых, разрешите вас просветить, кто такая Великая княгиня Катарина, — последние слова она проговорила в свой коммуникатор, экран которого затем развернула и показала к шефу. — Угум, — кивнула она, оценив округлившиеся глаза шефа: — Она из тех, кто пьёт только для запаха, а дури у неё и своей хватает! А ещё она черная вдова, которая вот уже шестой год как в поисках нового богатого мужа, — привела она очередной аргумент.
Альберт Кантарис на несколько секунд замер, осмысливая и обдумывая услышанное.
— Хорошо, — наконец согласился он. — Я готов довериться твоей интуиции. Надеюсь, ты понимаешь, чем я рискую, если ты ошибаешься?
Элисон одновременно кивнула и судорожно сглотнула.
— Колин, так как у нас нет доказательств того, что подозреваемая скрывается под личиной графини Сильверлейк, мы не можем её арестовать, — тем временем уже объяснял её шеф начальнику безопасности ресторана. — Хотя… — он махнул рукой, — даже, если бы и были, тоже не смогли бы. У нее дипломатическая неприкосновенность. Поэтому другого выбора, кроме как отключить её и вынести из зала у нас нет.
— Понял, — кивнул тот. — Что от меня нужно?
— Я не могу связаться с Дином. Дуй к нему, предупреди его. А я к лекарям за зельем для шампанского.
А Дин тем временем нашёл четвертую жертву хорошего настроения, дочь андуиского падишаха, Ахиль, которая обнаружилась на сцене, где она вместе с музыкантами устроила настоящее рок-н-ролльное безумие.
Принцесса, которую обычно окружали строгость и церемонность дворцового этикета, в этот вечер предстала перед теми, кто знал её лишь шапочно, в совершенно другом амплуа. Её обычно сдержанная и высокомерная манера поведения исчезла без следа, уступив место радостному и беззаботному веселью.
Облачённая в платье цвета ночного неба из легкой, переливающейся ткани, украшенный сложной вышивкой и драгоценными камнями, которые мерцали при каждом её движении, она смотрелась со сцены настоящей рок-звездой. Да и играла на скрипке она, справедливости ради нужно отметить, не хуже. Ноты, льющиеся с её пальцев, смешивались с электронными битами и ритмами, создавая новый, неслыханный жанр музыки, который можно было бы описать только как «магический фолк-рок». Не отставали от неё и музыканты. Гитаристы, эльфы, соревнуясь в скорости и сложности своей игры, творили музыку, в которой слышались завывание ветра и шепот лесов. Басист, гном из глубинных пещер, создавал звуки столь глубокой и мощной вибрации, что они заставляли весь зал подпрыгивать в такт музыке, а барабанщик дроу… успевал не только барабанить, но и показывать трюки: его барабанные палочки периодически взлетали высоко в воздух и возвращались обратно в его руки так же естественно, как будто подчинялись законам гравитации исключительно по его личному настроению.