Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Он как убитый спал всю ночь и проспал бы до полудня, если бы его не разбудил с вечера предупрежденный коридорный. Тараканов поставил свой чемодан на подоконник и пошел на почту. Отправив телеграмму, он попросил в номер самовар, снял с подоконника чемодан и лег на кровать со свежим номером «Известий». Вместо самовара ему принесли только стакан чаю.
Вечером ему доставили запечатанный конверт без каких-либо надписей. Субинспектор разорвал конверт и прочитал:
«В
Текст был набран на пишущей машинке.
– Кто записку принес? – спросил Тараканов у коридорного.
– Пацан какой-то. Еще, стервец, отдавать не хотел, пришлось ему рублевку дать.
– Вот вам «зеленая» за труды.
– Мерси! Чайку не желаете?
Тараканов посмотрел на часы. Они показывали половину восьмого.
– Нет, спасибо. Мне бы сегодняшний номер «Социал-демократа» раздобыть.
– Так этого добра у нас навалом, сей момент принесу.
Получив газету, субинспектор опять поставил чемодан на подоконник и поспешил на улицу.
Чудные аллеи с выхоленными клумбами цветников, газоны и золотые песчаные дорожки сада были загажены, заплеваны, засыпаны семечками и папиросными окурками. Фигуры мраморных статуй украшали афиши с воззваниями, многие из скульптур были опрокинуты и повреждены. Создавалось такое впечатление, что в саду шли бои.
Парк кишел людьми в военной форме, лузгающими зерна подсолнуха и прогуливающимися под ручку с бедно одетыми, но самодовольно выглядевшими девушками. Интеллигентной публики видно не было.
Тараканов после поступления на службу в милицию стал одеваться по-пролетарски, поэтому своей косовороткой и потрепанным пиджаком от других посетителей сада не отличался.
Он нашел свободное место на скамье, положил рядом с собой газету, на нее водрузил кепку, скрестил на груди руки и стал ждать.
– Что, Осип Григорьевич, нужда заела? – послышался за спиной до боли знакомый голос.
Кунцевич постарел и осунулся – не новый, но еще неплохо смотревшийся чесучовый костюм висел на нем мешком, кончики усов обвисли. Но блеск в глазах сохранился.
– Пойдемте к реке, Осип Григорьевич, а то в обществе этих эмансипированных кухарок и их кавалеров я чувствую себя неуютно.
Облокотившись на гранитный парапет набережной, бывший чиновник Департамента полиции смотрел на Петропавловскую крепость.
– Вот, слава богу, и дожили мы до лета. Ну-с, – Кунцевич обернулся, – что хотите продать?
Тараканов ничего не понимал, но виду не подал:
– Ничего, Мечислав Николаевич. Я здесь по службе.
– Вот оно как! – Казалось, бывший
– Обстоятельства…
– Понимаю-с. Я сам в прошлом году просился в милицию. Не взяли старика, а то бы, глядишь, вместе бы всякую контру ловили. У Карла Петровича изволите служить?
– Да, в розыскной милиции, но не у Маршалка, Карл Петрович уволился.
– Уволился? Не слышал. А почему милиция? Такими, как я, вроде ЧК занимается?
Тараканов внимательно посмотрел на бывшего начальника. Тот отвел взгляд.
– А ведь у меня дома вам бывать не приходилось?
– Нет.
– Тогда милости прошу в гости.
Тараканов снял кепку и протер вспотевший лоб платком.
Их встретила горничная в белом переднике. Она приняла у хозяина трость и канотье и вопросительно взглянула на Тараканова. Тот замешкался, а потом передал барышне свою мятую кепку.
В прихожую вышла красивая дама лет тридцати пяти.
– Танечка, позволь представить тебе моего бывшего коллегу – Осипа Григорьевича Тараканова. Встретились сейчас совершенно случайно и вот пришли поболтать о былом. Моя супруга – Татьяна Федоровна, – обращаясь уже к Тараканову, представил даму Кунцевич.
– Очень приятно, мадам.
– Милости просим, я всегда рада гостям, тем более, если они старые друзья Мечислава Николаевича, – приятным голосом проговорила мадам Кунцевич, протягивая Тараканову руку для поцелуя. – Я прикажу Дуне собирать на стол.
– Благодарю вас, я не голоден.
– Никакие возражения не принимаются. Сейчас в кабинете проглотим по аперитивчику и отобедаем! – Кунцевич взял Тараканова под локоть и повел к одной из выходивших в прихожую дверей.
От прекрасного эриванского коньяка на душе сразу стало легко.
– Как у вас хорошо, Мечислав Николаевич, будто ни войны нет, ни революций. Как вам это удается?
– Это – роскошь показная. Вся обстановка безнадежно заложена, мы с вами допиваем последнюю бутылку из моих довоенных запасов. – Бывший начальник поставил бокал на стол. Улыбка с его лица исчезла. – Как вы узнали о моих сегодняшних занятиях?
– О ваших делах мне ничего не известно. А вышел я на вас благодаря вот этой записке. – Тараканов протянул листок из записной книжки.
Кунцевич внимательно его прочитал.
– Как у вас эта бумажка оказалась?
Осип Григорьевич рассказал про разбойное нападение.
Хозяин квартиры откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
– Уж не думаете ли вы, милостивый государь, что ваш покорный слуга на старости лет переквалифицировался в налетчики?
– Нет, конечно, Мечислав Николаевич, не думаю. Но мне бы хотелось знать, каким боком вы прикосновенны к этой записке.