Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Торукас тоже поднялся:
– Не смею задерживать.
Встал и Михельсон:
– Господин начальник! Вы простите моего коллегу за излишнюю резкость, но кое в чем он прав – мы сюда приехали не для развлечений, не для того, чтобы вас сыскному ремеслу учить, а чтобы преступление раскрыть, и на вашу помощь надеялись.
– А я еще раз, герр Михельсон, повторяю: не для того мы за независимость воевали, чтобы русаки да немцы опять нами командовали!
Михельсон схватил со стола свою шляпу и, ни слова не говоря, покинул кабинет. Тараканов вышел следом за ним.
– У вас папиросы
Осип Григорьевич молча протянул ему пачку.
Михельсон сунул папиросу в рот и стал чиркать спичками. Руки у него заметно тряслись.
– Это надо же быть таким дураком! – наконец закурив, сказал он. – Ведь в русском уезде живет! Как он только преступления раскрывает? «Чефо натопно?» Тьфу!
– Их тоже можно понять, – сказал Тараканов, – много наши с вами соплеменники эстонцам кровушки попили. Особенно ваши, – сказал и улыбнулся.
– Так вы что, тоже германофоб? – улыбнулся и Михельсон.
– Бываю иногда. Особенно когда моя баронесса щи пересолит.
Минут десять шли молча, потом Конрад Оттович спросил:
– Кстати, а что за фамилию вы называли Торукасу? Что за Жилин?
– Понимаете, я подумал: дядька Наумова – это или брат его матери, или брат отца. Если по отцу дядька, то фамилия у него тоже Наумов, а если по матери – то другая. Наумову под двадцать, он мне рассказывал, что первый ребенок в семье, получается, его родители венчались около двадцати лет назад. Вот я и решил обойти все нарвские православные храмы, благо их всего четыре, и узнать девичью фамилию его матери. Во второй же церкви – в Успенской – я нашел то, что искал. Сначала запись о рождении Сашки, а потом – о венчании его родителей. Мещанин города Нарва Сергей Наумов взял в жены мещанку заштатного города Печоры Псковского уезда Псковской же губернии Александру Жилину. Сыночка в честь матушки назвали!
– Или в честь Пушкина, он же Сергеевич.
– Точно! А я об этом и не подумал.
Переночевали на постоялом дворе. Тараканов всю ночь не спал – мешали клопы, храп Михельсона и запах навоза, вползавший в настежь открытое окно. Утром едва встал и пришел в себя только после того, как вылил на голову ведро колодезной студеной воды.
Сначала пошли к Сорока Мученикам, оттуда – к Варваре. В этой церкви нужные записи нашлись.
– Вот, извольте взглянуть, – молодой батюшка показал Тараканову запись в огромной метрической книге. – Мая в пятый день одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года священник сей церкви отец Георгий совершил обряд крещения родившейся у Капитона Жилина и жены его Евпраксии дочери Александры. Кто восприемники, интересует?
– Нет, батюшка, спасибо. Нам бы узнать про других детей сей благочестивой четы.
– А когда отроки сии таинство крещения приняли?
– А это-то нам и надобно выяснить. А отрок один нас интересует – Михаил. И родился он раньше сестры своей Александры.
– Намного раньше?
– А Бог его ведает.
– Не упоминайте имя Господа всуе, молодой человек, тем более в храме Божием.
– Прошу прощенья, святой отец.
– Скоро служба начнется, а мне еще подготовиться надо.
Уездное управление полиции располагалась в центре города, на Юрьевской.
У начальника как раз были приемные часы, и нарвитянам пришлось ждать в очереди.
– А если и этот таким же дураком окажется? – тихо спросил Михельсон.
– Тогда будем действовать своими силами, – ответил Тараканов.
В это время из кабинета начальника вышел очередной проситель, и дежурный кивком пригласил сыщиков зайти.
Начальник печорской полиции господин Тоотс принял нарвских гостей холодно – из-за стола не встал, руки не подал, но сесть предложил.
Он внимательное выслушал Михельсона, задал несколько уточняющих вопросов и позвонил. Когда в кабинет вошел и щелкнул каблуками дежурный, Тоотс приказал:
– Запросите в адресном столе сведения о Михаиле Капитонове Жилине, десятого ноября тысяча восемьсот восьмидесятого года рождения. Трофимов еще в участок не уехал?
– Лошадь запрягает.
– Ко мне его.
– Есть! – Дежурный козырнул, развернулся на каблуках и скрылся.
Через пять минут на пороге появился подтянутый старик лет шестидесяти, с окладистой седой бородой и русской медалью «За храбрость» на мундире.
Он встал во фрунт, козырнул и гаркнул:
– Районный начальник четвертого участка Трофимов по вашему приказанию прибыл!
По-эстонски старый служака говорил едва ли не хуже Тараканова. Тоотс аж поморщился и поправил круглые очки в металлической оправе:
– Вольно. Подойдите сюда, взгляните. Вам этот человек не знаком?
Районный взял рисунок в руки, отодвинул его далеко от себя, внимательно рассмотрел, положил на стол и опять гаркнул:
– Точно так-с, знаком. Это Мишка Жилин по кличке Леший. Неоднократно судился за конокрадство, а в пятом году получил семь лет каторги за вооруженное нападение на почтовую контору в Изборске.
– Где он сейчас живет, знаете?
– Так точно! Жительство имеет на моем участке, у него хутор рядом с Мотовиловом.
Тоотс опять нажал кнопку звонка и отдал приказ вмиг явившемуся дежурному:
– Адресный стол отставить. Господин Трофимов, вы поступаете в распоряжение господина Михельсона из нарвской КриПо. Ваша задача – арестовать Жилина и сопроводить его до Печор. Вопросы?
– Никак нет! – хором ответили оба печорских полицейских.
– Тогда свободны, – сказал им начальник, а потом обратился к нарвитянам: – И вас, господа, не смею более задерживать.
Глава 8
Михельсон улегся на душистом сене, а Тараканов примостился рядом с районным на широкой доске, положенной поперек телеги и заменявшей сиденье. Возница пустил лошадь шагом. Осип Григорьевич угостил Трофимова папироской и закурил сам:
– Ну что, отец, как служба? Начальник-то у вас больно строг.
– И не говорите! Он из военных, оченно дисциплину любит. Зато у нас в уезде по полиции полный порядок. Недавно ревизия была, так после нее господину начальнику сам министр благодарность объявил.