Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
– То есть поэтому Оболонская ранила его ножом? Чтобы он его не сказал до конца? И тоже ради любви?
Оба опять замолчали.
– Эта война будет очень тяжелой, – задумчиво нарушил тишину Борис, – но побеждать придется, любой ценой. Если бы я только знал, что все так выйдет. Я ведь все на карту поставил, годы подготовки, честь мундира, да что там, вся Россия на кону была. Рискнул по-родински, широко, смело. И все потерял. Прогорел мой банк. Эх…
Борис поежился от очередного порыва ветра и плотнее запахнул шинель. На кителе под шинелью, словно свежие раны, чувствовались прорехи на месте оборванных погон.
Георгий похлопал брата по плечу и, стараясь говорить бодро, произнес:
– Ничего, Боря, не тужи. Надо будет – и с японцами сладим, да хоть с самим чертом, родинская порода наша, никому спуску
Георгий отошел от борта и, состроив грозное лицо, принялся делать выпады воображаемым оружием. При этом он подзадоривал себя командным голосом, явно пародируя старшего брата. Проходящий мимо лопоухий вахтенный матрос, увидев эту картину, от удивления открыл рот да так и ушел, чуть не свернув себе шею. Борис, не выдержав, расхохотался, вскоре к нему присоединился и Георгий.
Братья Родины стояли на палубе «Байкала», обняв друг друга за плечи, и смеялись в лицо ледяному декабрьскому ветру. Берег Сахалина медленно приближался, проступая сквозь дымку. Впереди было возвращение на остров. Впереди была война.
Георгий Персиков
Дело о трех рубинах
Предисловие
Одиннадцатый год царствования императора Всероссийского Николая II был черен, как кусок антрацита. Как одеяние отрекшегося от мира монаха. Как лютое горе. Как смертный грех. Лето 1905 от Рождества Христова несло жителям второй по величине мировой державы одни лишь беды, разочарования и тревоги. Становилось неустойчивым все доселе незыблемое – грозная слава русского оружия, потом и кровью завоеванные границы, да и власть самодержавная тоже. А ведь еще полтора года назад Российская империя приводила в трепет соседей ближних и дальних одним лишь своим названием, шагала вровень с мировым прогрессом, порой обгоняя его по хитрым тропкам, и была в меру счастливым государством. Глупость и алчность – плохие попутчики, особенно для самых сильных.
В Петербурге маленькую и победоносную войну хотели и ждали сановные советники государя. О необходимости нанести сокрушительный удар по зарвавшейся азиатской островной империи наперебой судачили в светских салонах и призывали с университетских трибун. Столичные журналы публиковали шапкозакидательские карикатуры, в которых бородатые казаки давали прикурить «макакам». В трактирах и чайных разглагольствовали о грядущих баталиях и скорой неотвратимой победе. Даже сам император в беседах с августейшими коллегами весомо произносил: «Укрепление и усиление России в Восточной Азии имею я как важнейшую задачу именно своего правления».
Однако все пошло вопреки радужным планам принуждения к капитуляции «желтозадых япошек» в три месяца. Окончательно закрепить за собой, понимаешь, Маньчжурию и Корею, да обложить проигравших миллиардными контрибуциями – отнять у них китайское серебро, коим островитяне похвалялись десять лет назад. Вспомнились редкие трезвые аналитические оценки, предупреждавшие об опасности войны со стремительно прогрессирующей пятидесятимиллионной державой в десяти тысячах верст от основных своих европейских баз. Неожиданно стали очевидны последствия военного союза Японии с Британской империей и тесного полувекового сотрудничества с Северо-Американскими Соединенными Штатами. Если подзуживание Лондона врагов России не выглядело чем-то новым, то откровенная враждебность американцев смутила многих российских либералов. Как же так, ведь столько взаимных симпатий высказывалось общественностью двух больших стран еще с екатерининских времен. И вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Внешнеполитические просчеты патриотической прессой объяснялись поначалу теорией заговора. Солидное «Новое время» тоже не осталось в стороне: «Нет сомнения, что без обеспечения Америки и Англии Япония не сунулась бы с нами в войну!»
Между тем даже само время было союзником микадо. Мощная эскадра под командованием славного адмирала Вирениуса с Балтики двигалась на Дальний Восток. Пара-тройка месяцев – и Россия получила бы основательное преимущество над флотом Японии. Поэтому островные самураи ждать у моря погоды не стали. На рейде Порт-Артура были внезапно
А в ходе сражения у Чемульпо бессмертную славу завоевали крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец». Не так себе представляли начало войны с японцами петербургские стратеги. Один лишь адмирал Макаров во всеуслышание заявлял о превосходстве вражеского флота. Но и отважный флотоводец вскоре замолк – его броненосец «Петропавловск» подорвался на японских минах. Одновременно мощный десант противника взял с ходу Пхеньян, выйдя к китайской границе, а русский форпост Порт-Артур был взят в клещи с моря.
Слава и всеобщая поддержка сопутствуют лишь победителям. Многочисленные союзники Российской империи начали дружно изыскивать причины, по каким они не в состоянии исполнить свои обязательства, прописанные в договорах и секретных к ним приложениях. Франция поспешила объявить, что все обещания о взаимной помощи относятся исключительно к европейским делам. Германия сделала вид, что прислушалась к оживленной общественной дискуссии, в ходе которой правая печать призывала помочь России, а левая, напротив, сыпала проклятия на «попирателей свободы последнего независимого азиатского государства». Кайзер Вильгельм же высказался, что-де неплохо бы русским помочь с расовой точки зрения, но предпочел все же сие оставить своим частным мнением. Через несколько месяцев бесплодного ожидания и жонглирования дипломатической перепиской даже самым упертым сторонникам всеевропейского монархического братства среди окружения Николая II стало ясно – помощи ждать неоткуда.
Дальше события развивались все пасмурнее и пессимистичнее. Японцы начали успешное наступление в Маньчжурии, споро продвигаясь через горы, реки и пески. Без боя был оставлен порт Дальний. Яростным натиском прорвана поспешно возведенная линия обороны на перевалах Волчьих гор. И спустя полгода беспрерывной череды поражений Порт-Артур был взят еще и в сухопутную осаду. Российские войска перешли к героической обороне, заставившей проникнуться уважением к русскому солдату даже не очень-то впечатлительных японцев.
Столичная пресса пересказывала историю о метком стрелке из башкирцев, который на посту в кромешной тьме застрелил троих гусей, приняв их за вражеских лазутчиков. А уже на следующий день этот же невзрачный солдатик отбил раненого поручика и двоих своих контуженых товарищей у взвода японцев. И все это с одной лишь трехлинейкой, кою непатриотичные леваки уже начинали поругивать за худшую точность и кучность стрельбы в сравнении с японскими винтовками. Медаль и Георгиевский крест за сутки – вот как наши-то бьются! Имена лейтенанта Подгурского и троих охотников из Пятого полка стали знамениты на всю страну. Верный глазомер, крепкие руки, несколько мешков пироксилиновых шашек – и трех рот японских горных стрелков, уже праздновавших взятие укреплений, как не бывало! Чудо-богатыри страдали от цинги, жили на хлебе и воде, но продолжали держаться, перемалывая в сражениях один за другим японские полки. Но такое не могло продолжаться бесконечно. Под Рождество Порт-Артур пал.
Японцы торжествовали. Это ничего, что их потери втрое превышали число убитых и раненых у русских. После долгой изоляции и уступок перед играющими мускулами белыми, Ниппон наконец-то снова занимала законное место на мировой арене, овеянная лучами славы. Царские генералы решили пустить в дело лучшие свои части – дивизии забайкальских и донских казаков. Семь тысяч всадников отправились в набег по тылам японцев в Маньчжурии. Почти две недели мчалась конница по степям да горам, рубя в капусту вспомогательные отряды и разрушая железные дороги и мосты. Всего четыре сотни людей потеряли казаки убитыми и ранеными – вот она, первая и такая долгожданная победа! Но не принес рейд долгожданного перелома в войне. Инженерные части японцев споро восстановили пути сообщения. А убитые… Что ж, самураи вспомнят о них потом, когда уже будут праздновать окончательную победу. Ничем завершилась и пехотная наступательная операция при Сандепу. Смелые атаки сибиряков обесценивались кухонной перебранкой генералов, которые никак не могли избрать общую тактику. Ударные отряды штурмом вышибали из укреплений японцев, но затем отступали, не дождавшись поддержки. Двенадцать тысяч жизней было отдано понапрасну только из-за того, что амбициозные русские военачальники так и не сумели меж собой договориться.