Ретроградный Меркурий
Шрифт:
Соня задохнулась от ужаса:
– Ты с ума сошел! Там ребята тебя разыскивают, время же идет, а ты тут разлегся! Ты можешь хотя бы три дня не пить, мы же и так ничего не успеем!
– Она приедет меня убивать. Она меня уже ищет.
– Кто, Анна? – тупо переспросила Соня.
– Не Анна. Дочь ее.
Повисла пауза. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, Соня не восприняла всерьез эти слова – устроила скандал, выволокла бы этого недоделанного гения на площадку и заставила работать. Но речь шла именно о Кате, поэтому работа на время отошла
Соня присела на край кровати. Митино лицо под очками было мокрым.
– Ты что, Митька, ну что такое… – Она сняла очки, хотела встать за салфетками, но он схватил ее за руки, ткнулся в них губами и, сотрясаясь всем телом, разревелся по-настоящему.
– Митечка…
Она осторожно высвободила одну руку, погладила его по остаткам волос, по рукаву куртки.
Постепенно он успокоился. Икая, пересказал ей все, что услышал только что от Анны.
Соня молчала, даже не искала слова утешения. Ей самой было страшно, да и не осталось никаких сил.
«Бросить бы все это к чертям собачьим», – мелькнула мысль.
Постепенно он затих и заснул.
Она тихо встала, забрала бутылку и вышла из комнаты, заперев дверь.
Телефон сразу зазвонил, как подкараулил.
«Интересно, откуда она звонит… Может, уже здесь», – мелькнула мысль.
– Да.
– Что за манера у тебя стала отвечать таким коротким и сухим приветствием?
– Катя, чего ты добиваешься? – Соня обреченно вздохнула.
– Я добиваюсь, чтобы вы сдохли. Кажется, это было бы логично, правда?
– Ты очень нелепо выглядишь в этой ситуации. Я не враг тебе, и Митя не враг.
– А тебе? Друг, как я понимаю? И довольно близкий, правда?
– Мне он начальник. Я такая же вышедшая в тираж спортсменка, как и ты. Только у меня нет своего бизнеса. Мне надо как-то устраиваться в жизни, чтобы себя прокормить.
– Бизнеса у меня тоже больше нет. А у тебя есть родители, дорогая. Как они относятся к тому, что ты спишь с начальником?
– Ты прекрасно знаешь, сколько моим родителям лет. И мне нужно им помогать. Удивительно, что ты меня не понимаешь. Он не принадлежит никому из нас, он вообще принадлежит своей жене.
– Это поправимо. Спасибо за отличную идею. – Катя злорадно рассмеялась.
– Ну что тебе надо от меня?
– Во-первых, чтобы ты не сравнивала меня с собой… Я у тебя мужчину не крала.
– Да? Правда? – Соня начала выходить из себя. – А как тогда вышло с Георгием, ты не помнишь? Не крала? Может, ты его у меня купила? Только я не помню, чтобы ты заплатила мне за него деньги. А я, между прочим, собиралась за него замуж. И была бы мужней женой. И не приходилось бы мне… Ничего бы мне не приходилось.
– Ты мне мстишь? – Голос у Кати стал совсем другим.
Соня сразу это почувствовала.
– Катька, хватит дурить. Я тогда тебе ни слова не сказала.
– Это другое. У тебя еще будет муж. А я всегда одна, ты у меня последнее отняла! – Катя шмыгнула носом.
«Сейчас начнет рыдать, надо скорее заканчивать».
– Какой пошлый бабский
– Скажи мне сама, в каком вы городе?
– В Магадане, Катя. Чтобы тебе потом два раза туда-сюда не кататься. Давай приезжай, убивай нас. Отбудешь маленько и еще успеешь пожить.
– Ты еще и врешь.
– А ты унижалась перед своей мамашей, чтобы выведать адресок?
– Почему – унижалась? Я просто попросила ее мне помочь.
– И она с радостью согласилась?
– Раз я знаю, в каком вы городе, значит – да.
– Она была здесь. Сегодня была, недавно уехала, если вообще уехала. Все подробно рассказала Мите.
– Да она просто сволочь.
– Да она просто спит с ним, Катя, раскрой глаза. И он ей дороже, чем ты. Всем кто-нибудь дороже, поверь. А ты продолжай сидеть у него во дворе, следить, найми детектива, кстати – у меня есть отличный парень для этой цели. Его визитка в правом ящике стола – ты взломай мою квартиру, заодно польешь цветочки… – Катя уже бросила трубку.
«Ну, заслужила. Шапито».
Соня и сама не поняла, на кого обиделась, но ночевать уехала к себе в гостиницу. Не было сил терпеть этот перегар, слезы, нервные крики и бесконечные разговоры о том, как именно Катя станет убивать известного российского режиссера Дмитрия Мальцева.
За день ничего не сделали, все ждали маэстро, а маэстро, кажется, ждал конца света.
Он не спал – прислушивался, ворочался, пытался вспомнить, где находится. Иногда по привычке звал Соню. Потом Машу. Никто не приходил.
Ночью пошел дождь. Катя вошла вся мокрая, взбешенная, готовая немедленно действовать. Никакого плана у нее не было, она даже не знала номера комнаты.
Ее свободно впустили в холл, никто ни о чем не спрашивал, и она сочла разумным не привлекать к себе дополнительное внимание.
Гостиница оказалась маленькой, с улицы она внимательно рассмотрела все окна. Искала плотно зашторенное – Митя мог спать только в абсолютной темноте. Но в этот раз таких окон было много, зато внизу на ресепшен сидела вполне добрая и словоохотливая женщина.
Как Катя и ожидала, в номере было совершенно темно. Пахло перегаром – ну а чем еще пахнуть, фиалками?
Митя всегда храпел, когда лежал на спине.
Она присела рядом на край кровати, пытаясь разглядеть в темноте его лицо.
Посветила телефоном. Митя перестал храпеть.
Во сне он выглядел беззащитным и очень ничтожным. Кате сразу стало его жалко, раздражение улеглось. На площадке он был суперменом, властелином вселенной, богом. Все трепетали, боялись, заглядывали в глаза в надежде угодить. И творил, как творит бог. Одним движением ладони он создавал другую реальность, оживлял буквы на бумаге, персонажи жили и дышали, влюблялись, менялся свет, звучала музыка, сердце наполнялось счастьем или болью – это зависело от того, чего хотел он. А здесь в постели лежал совсем уже немолодой маленький мужичок, почти старичок, по-боксерски прикрывая кулачками лицо.