Ретроградный меркурий
Шрифт:
– Поздравляю! В каком звании вышли?
– Майор.
– Отлично.
Для женщины из “защиты”, это хороший вариант. Можно сказать - потолок. Это и мой потолок бы был.
Звёзд тебе захотелось, Зольникова?
Да нет… Скорее быть в деле. Потенциал хотелось реализовать. Но звёзды тоже хорошо…
Ну, вот, сейчас реализуешь! Овчаркой дрессированной у социопата[1].
– Говорят, ты под Питерских пошла?
– Так вышло, что вакансии оперов были только там.
–
– Почему?
– Когда хотят утопить питерское руководство, туда едут наши, когда хотят утопить наше московское руководство… Сама понимаешь - “Питер” едет к нам. Нахера тут ещё нам питерские опера. Своих что ли мало? Грядет смена власти и репрессии. Ладно, давай…
Пожимаем руки.
Мой мозг плавится от перегруза.
Блять!
Лучше бы реально родила.
А сейчас не соскочишь.
Ищу взглядом тачку на стоянке. Вспоминаю, что она в ремонте. Передо мной останавливается Мансуров на своей.
– Диляра… Садись. Подброшу.
Мне хочется достать табельное и выстрелить ему в лицо.
– Спасибо, товарищ майор. Но я…
– Как хочешь, - перебивает меня, теряя интерес.
Когда он отъезжает, вижу Ивана. Встречает меня?
Я редко чувствую себя слабой. Практически никогда. Только если на весах не я, а кто-то из родных. И сейчас на весах не я. И я как будто без кожи… Уязвимая, беспомощная.
Сажусь к Ивану.
От него разит ревностью. Поцелуй на моей шее горит!
Господи, Ванечка… Ну какая к чертям ревность? Ты, видишь, я душу за тебя продать готова?!
Ловлю его лицо в ладони, прижимаясь губами…
Люблю тебя, Зольников!
Не раскачивай лодку, пожалуйста… Я и без этого тону.
Глава 10 - Развод
Нам сносит башни с порога.
Я это обожаю!
Насколько Яра сдержана в реале, настолько же горяча в койке.
И да, конечно же мы оба иногда устаём, и трахаемся временами только с утра, как слепые сонные котята - лайтово и быстро. Это тоже кайф…
Но сегодня не тот случай! Мы голодные, эмоциональные, жадные…
Я люблю начинать, когда она сверху. Сдаваться ей. А финалить люблю, наоборот, загибать и драть ее как кошку.
Как пьяный, млею от ощущений ее влажной тесноты, пока она скользит, плавно двигая бедрами. Это прямо моё-моё!
Ее ладони по-хозяйски опираются на мои грудные мышцы.
Красиво изгибаясь, прижимается языком к солнечному сплетению и вылизывает меня, ведя языком вверх… По соску, шее… Кусает за мочку.
– Мм… Р-р-р!
– тихо урчу я от удовольствия, интенсивно вколачиваясь в нее снизу.
И она поднимается, демонстрируя мне как залипательно подпрыгивает ее задорная высокая грудь от моих толчков.
Мы
– Люблю тебя… - беззвучно двигаются ее губы.
Эйфория…
Я знаю каждый миллиметр ее тела. Обрисовываю крутые формы руками.
Взгляд натыкается на огромный, цветущий синяк ниже бедерной косточки, практически в паху. Сразу же всплывает перед глазами ее бой на ринге с этим майором.
Зажмуриваюсь, пытаясь отогнать от себя волну возмущения и не запороть нам секс. Но, блять, накрывает.
Переворачиваю ее, срываюсь в жёсткий трах, выплескивая свои психи. Соприкоснувшись языками, кончаем, вздрагивая и сжимая крепче друг друга. Она первая, я - следом, от ощущения ее скользящих коготков по всем чувствительным точкам.
– Я люблю тебя… - шепчу ей в рот.
Не давая договорить, ловит слова губами, прикрывая в истоме глаза.
Яра редко нежничает… Чаще - игривая и кусачая. Поэтому, я особенно взлетаю от таких моментов.
Незаметно бросает взгляд на настенные часы.
– Быстро, да?
– играю ей бровями.
– А нехрен меня морозить…
Сползаю по ее телу ниже, прижимаясь щекой к синяку.
Урод он… А если она беременная?..
– В душ отпустишь меня?
– мурлыкает тихо.
– Нет… Ещё хочу.
Ощущаю, как она беззвучно вздыхает.
– Вань…
– М?
– Я вернусь, и мы повторим. Ладно?
– Тогда, я с тобой, в душ. Там и повторим.
– Вань… - виновато.
– Я, на самом деле, уже опаздываю. Мне собраться нужно.
– Куда это?
– приподнимаюсь.
– Работа… Оперативка…
Падаю на спину.
Чо та, блять, как-то мы поменялись ролями в нашей семье. Она куда собирается свалить на ночь по работе, а я в минуте от того, чтобы закатить скандал на эту тему.
Дотягиваюсь до сигарет. И курю, лёжа навзничь.
Яра будет сейчас рычать.
Но мне плевать. Потому что я очень пытаюсь этот скандал не закатить. И сигарета мне в помощь! Чтобы уравновеситься как-то, и выдать ей спокойные, сухие, обоснованные претензии.
Звук бегущей воды, потом шум фена…
Бросаю сигарету в стакан, оставленный на тумбочке. Тянусь за следующей.
Смотрю в потолок, на то, как клубится дым, и слушаю, как открываются и закрываются шкафы.
Яра не рычит. Молча приоткрывает балкон.
– У меня есть что сказать.
– Давай, когда я вернусь.
– Нет.
Слышу, как красится возле зеркала.
– Мне неприятно, что какой-то мужик делает тебе больно, и я не имею морального права разбить ему табло.