Ретроградный меркурий
Шрифт:
И мне хочется сейчас приговорить “угрозу” нашей семье, сидящую ко мне спиной. Накинуть ему на шею. И тихо придушить. Я не психопат, нет. Мы далось бы это тяжело - убить человека. Но я бы пережила.
– Под потолком камера, - не оборачиваясь.
– Я в курсе.
– А мне показалось, ты слюной на мою шею закапала как волчица…
– Показалось Вам.
Какой чуткий мудак! И правда, менталист.
– Если мне показалось, то мне не показалось. Не делай глупостей, Диляра. Тебе понравится
Не люблю оливки.
– Мне нужно отойти ненадолго. Посмотри за наружкой, - освобождает мне своё кресло.
– А Вы что, сами наружное наблюдение ведёте?
– Иногда.
– Зачем? Полно спецов.
– Я увижу то, что не увидят они.
– Но я то не увижу… Смысл меня сажать в наблюдение за эти “особенные случаи”, которые вы курирует лично.
– Если… я сажаю… - подрагивают недовольно его ноздри.
– То вижу смысл. Ясно?
– Так точно.
Сажусь на его кресло. Пялюсь минут десять на изображения с камер. Там пусто…
Ты меня зачем за свой комп посадил?
Взгляд начинает бегать по экрану. Внизу экрана множество вкладок. Столько много, что не прочитать названия. Только первые три буквы… И одна из них “Зол…”.
Зольников?
– начинаю параноить я.
– Или - Зольникова. Чья вкладка? Ты за этим меня сюда посадил?!
– Черт… - беззвучно бешусь я.
Вожу мышкой по этой вкладке, желая включить и посмотреть.
Очень страшно за Ивана…
Палец щелкает сам.
Зольников Иван!
Жадно впиваюсь глазами в экран. Что это?! Это экраны мессенджеров. Мы не особенно ими пользуемся. Чисто формально. Контора периодически просматривает по линии внутренней безопасности. Но если это бытовые какие-то переписки, то вполне… Вот моя последняя с Иваном. Вот он с Андрюхой, шлёт фотки, как гуляют с близнецами. А вот… Лида. В моих ушах начинает звенеть…
Лида: “А я бы тебе, Вань, тоже двоих мальчишек родила”.
Лида: “За цветы - спасибо”.
И селфи этой милой… бляди с букетом.
Слепо пялясь в экран, закрываю эту вкладку. Сердце оглушающе стучит.
Прикасаюсь пальцами к онемевшему лицу. Нет, Зольников. Говорить я с тобой не буду… Иди-ка ты нахрен.
Но. Что себе позволяет эта сука, вообще?! Почему она решила, что может…
Стучу в ярости задумчиво пальцами по столу.
Короче…
Пишу ей, через нашу программу от лица Ивана. Он сообщение это не увидит, только она.
“Хочу тебя увидеть. Приезжай в кофе-холл к семи. Я у заднего входа тебя подожду”
Блокирую его мессенджер до вечера.
– Как дела, Диляра?
– пытливо.
Поднимаю взгляд на майора.
Даю себе пару секунд на возвращение самообладания.
– На камерах никто не
– Хорошо. Могу тебя на сегодня отпустить.
– Буду благодарна.
– Ну, давай… Вперёд.
Останавливаюсь в дверях. Разворачиваюсь.
– Судя по филигранно отточенным методам, я не первый Ваш раб. Разрешите предположение?
– Разрешаю… - кивает, разглядывая меня с любопытством.
– Смею предположить, что ранее, в рабстве у вас были только мужчины. И все они уже утилизированы.
Эмоция вдруг на мгновение оживляет его лицо.
– Ну-ка… Ну-ка… Обоснуй.
– Утилизированы, потому что любой мужчина, побывавший в рабстве, будет всегда искать способ убить рабовладельца. Ну или “утопить”… А Вы не можете себе позволить за спиной оставлять врагов.
– А что там с женщинами?
– А с женщинами… - подхожу к столу, ставлю ладони, заглядывая ему в глаза.
– Вы не умеете.
– Ха… - облизывает азартно губы.
– Ты ошибаешься.
– Вы социопат. Не способны жить в эмоциональных планах, только имитировать. А женщина это эмоция, иррациональность и порывы. И Вы… слепы.
– Ты ошибаешься. Чтобы управлять самолётом, не нужно быть самолётом. Нужно быть пилотом и знать - как и на что реагирует самолёт. Владеть панелью. У женщин просто иная панель.
– Панель? Вы одну простую вещь не поняли про женщин. Если передавить мужчину, он начинает уничтожать всех вокруг. А если женщину, то у неё нет сил, уничтожать всех вокруг, она “взорвет” себя, чтобы осколками уничтожило давящего.
– Я передавливаю?
– дёргает удивленно бровями.
– Мне казалось, я максимально… нежен.
– А это зависит от того, на кого Вы давите, на капитана Зольникову, или на женщину, - равнодушно пожимаю плечами, с циничной улыбкой.
– Но я начинена под завязку и не умею жалеть себя. Бах!
– тихо рявкаю ему в лицо, резко подаваясь вперед.
Вздрогнув, дергается назад. Замирает. На лице вспышка ярости сменяется удовлетворенной усмешкой.
– Мм… Мм! Это было хорошо. Свободна на сегодня.
– Спасибо товарищ майор, хорошего вечера.
– Взаимно. Кстати… Удовлетвори моё любопытство. Я как социопат, вынужден изучать эмоциональное поле, тут ты права. Такие как ты… Глотают измену? Или - разводятся?
– Такие как я? Они её не допускают.
Ухожу.
Лида… Лидочка…
Пробиваю быстро все ее данные.
Когда я подъезжаю, она уже там.
Каждая… Каждая женщина мечтает сделать это на моём месте, на самом деле: - урыть ту блядь, которая посмела влезть в брак. Но далеко не каждая может себе в этом признаться. Или позволить себе это. А я могу. И признаться, и позволить, и сделать.