Ретт Батлер
Шрифт:
Опершись на его плечо, Ретт спустился вниз по лестнице.
На улице возницы нахлестывали лошадей, тянувших повозки через полузамерзшую грязь. Красная глина налипала толстым слоем на колеса и отваливалась комьями.
Штабную балюстраду припорошило снегом.
Капитан Джеффери провел Ретта в караульное помещение.
— Подождите здесь. Я дам знать мистеру Пурьеру.
В караульной стояла маленькая елочка, украшенная красными и зелеными бумажными флажками, яблоками и бубенцами. Ретт пристроился у камина. Краснолицый
— Клан рушит все, ради чего мы сражались!
На что лейтенант лишь ухмыльнулся, прицелившись из воображаемого ружья, и отрывисто произнес, словно клацая каждый раз затвором: «Ку. Клукс. Клан».
Джеффери повел Ретта вверх по лестнице из американского черного ореха с царапинами от шпор. Перед высокими дверями он остановился и протянул Ретту руку.
— Что бы ни произошло — удачи!
Потолок прежней гостиной судьи украшала изысканная лепнина. Незашторенные окна от пола до потолка выходили на то, что прежде было розарием.
Стоящий возле окна столик с изогнутыми ножками был накрыт на двоих. Накрахмаленная льняная скатерть была украшена по углам вышитым вензелем «Л», увесистые серебряные приборы — лондонской работы. В ведерке со льдом охлаждалась бутылка «Силлери».
В бывшем саду была выстроена виселица, к которой через двор и вверх по ступеням вели следы нескольких пар ног, теперь припорошенные снегом. На заснеженной платформе чернел квадрат открытого люка. Более свежие следы двух пар ног ныряли под платформу, а потом вели к контуру гроба; теперь закрытый гроб стоял, прислоненный к садовым воротам. Опускавшийся на него снег таял от угасавшего тепла тела внутри, и крышка гроба блестела.
— Прощай, рядовой Армстронг, — тихо сказал Ретт. — Пусть иной мир окажется тебе больше по вкусу.
Дверь гостиной со щелчком открылась. Не оборачиваясь, Ретт сказал:
Привет, Эдгар. Значит, моим искусителем будешь ты.
Ах, Ретт, я поспешил сюда, как только узнал! — Чопорный твидовый костюм Эдгара Аллана Пурьера оттеняли новый жилет и плетеная цепочка для часов. На лице красовалась полная уверенности улыбка, — Надеюсь, ты не испытывал слишком больших неудобств. Я приехал немедля.
— Должен поблагодарить тебя, Эдгар. Вряд ли мне приходилось так радоваться горячей ванне.
Эдгар отодвинул стул.
— Садись, Ретт, прошу тебя. Мы поужинаем и за разговором подумаем, как вытащить тебя из этой неприятности.
— Сократ!
На крик Пурьера явился седовласый слуга-негр.
— Можешь подавать.
Не дожидаясь, пока слуга отойдет на достаточное расстояние, Эдгар доверительно сказал Ретту:
— Из слуг судьи Лиона. Не знаю, что мы будем делать, когда таких, как он, больше не станет.
— Начнем обслуживать себя сами? Итак, Эдгар, похоже, ты приземлился на все четыре лапы.
Эдгар Пурьер поставил оба локтя на стол.
— Мы с тобой ведь
Ретт кивнул на гроб в саду.
— Рядовой Армстронг тоже был бизнесменом?
— Армстронг? Господи, нет, конечно. Обычный убийца. Спьяну застрелил сержанта, — Эдгар задумчиво нахмурился, — Выпей он чуть меньше — и не стал бы стрелять, а чуть больше — не смог бы. Из-за таких вот мелких просчетов люди теряют состояния и попадают на виселицу.
Ретт сидел со сложенными руками, а Эдгар встряхнул салфетку и заправил ее за вырез жилета. Сократ откупорил шампанское, наполнил бокалы и бесстрастно застыл у стены.
— Значит, ты теперь палач?
Эдгар Пурьер поперхнулся шампанским.
— Что ты, нет, нет! С тем, — махнул он рукой в сторону окна, — я решительным счетом не имею ничего общего. Обычный военный трибунал и приведение приговора в исполнение. Нет, Ретт, конечно, лучше бы людей не вешали. Выпьем за будущее, за твое будущее!
— Я не стану пить с тобой, Эдгар, — сказал Ретт.
Бокал Пурьера уже был поднят в тосте. Чуть помедлив, он выпил его, и Сократ вновь наполнил бокал. Пурьер вытер губы.
— Как хочешь, — сказал он и щелкнул пальцами.
Слуга вкатил в комнату тележку с яствами.
— Не изволите отведать куропатку, сэр?
Слуга приподнял крышку над блюдом с дымящимися деликатесами.
— Нет, спасибо, Сократ, — вежливо отказался Ретт.
— Капитан Батлер, у нас сегодня «сладкое мясо» в белом соусе, свежая горная форель и виргинская ветчина, какая больше всего по вкусу генералу Томасу. А на гарнир ямс, жареные овощи и дикий рис. Еще пирожные со взбитыми сливками…
— Пожалуйста, обслужите мистера Пурьера. Он выглядит таким… мелким.
Эдгар натянуто спросил:
— Значит, дядюшка, ты знаешь мистера Батлера?
— О да, сэр. Все мы, цветные, знаем капитана Батлера. Еще с войны, сэр.
— Тогда тебе известно, что он застрелил негра.
Сократ покачал седой головой.
— Да, сэр. Очень жаль, что армия США не может защитить приличных цветных.
Эдгар выбрал то, чего ему хотелось, быстро ткнув пальцем в блюда. Когда его тарелка наполнилась до краев, он сказал:
— Подожди за дверью, дядюшка. Я позову, когда потребуется.
Наколов на вилку кусок ветчины, Эдгар спросил:
Ретт, неужели ты действительно считаешь, что противостоишь всему Конгрессу Соединенных Штатов, отказываясь от ужина?
Благодарю за заботу, Эдгар, но я не голоден. Под федеральной опекой я просто пировал. И в «Дельмонико» вряд ли меня кормили бы лучше.
Проглоченное Пурьером шампанское не улучшило его настроение и чувство юмора. Он вытер руки о салфетку, вздохнул, поправил галстук и начал заново: