Реванш. Трилогия
Шрифт:
— Допустим, подписи ставили и за соответствием стилю следили лучшие искусствоведы и специалисты Комитета, — добавил Трубачев, с интересом слушавший воспоминания Бугрова. — Говорят, тогда даже целого художника открыли.
— Точно! Необычайно талантливый мастер, оказывается, в Союзе жил. Самуил Хеерман. Целых 400 картин и центнер эскизов намалевал. Его полотна сейчас в Лувре и Библиотеке Конгресса США выставляются.
— Американцы понятно, но Лувр-то как лопухнулся? — рассмеялся Шумилов.
— Во
— Уф, пошутили, и хватит, — провел ладонью по лбу, вытирая испарину, Павел Николаевич. — Давайте к нашим делам возвращаться.
— Центробанк, как я понимаю, не поможет?
— Нет, заначки у Герасимова на исходе. Зарубежные фонды я уже обезжирил. Кредиты брать опасно, да и не у кого.
— А внутренний заём?
— Навскидку, больше десяти миллиардов за месяц не соберем, даже с учетом банков. А процент придется платить выше, чем иностранцам.
— Американцы в этом году выкрутились, включив печатный станок, — подкинул идею комитетчик. — Благодаря эпидемии у них спад перерос в настоящий бум. Еще месяц, и они полностью стабилизируют денежную массу. Рынок и не заметит лишней эмиссии.
— Стоп! — Шумилов подался вперед. — Вячеслав Иванович, еще раз повторите, что вы сказали?
— Американцы, включив станок, стимулировали приток капиталов в производство. Лихорадка Шилдмана способствовала сокращению конкуренции и росту прибыльности инвестиций. Черт!!! — Трубачев вскочил с места и возбужденно зашагал по комнате.
— Охренеть можно! — громогласно заявил Бугров. — Вы серьезно думаете?
— А у тебя есть другие варианты? — вопросом на вопрос ответил Шумилов. — Как же они додумались инвестировать в заведомо убыточные производства? Кто знал, что легкая промышленность и бытовая электроника станут окупаться? Помнишь, мы обсуждали: будет война с Китаем или нет?
— Товарищи, подождите. Это невероятно, но это факт. — Трубачев быстро взял себя в руки и сейчас пытался сформулировать пришедшую ему в голову мысль.
— Не переживай, у меня тоже крыша едет. — Бугров нарочито грубо попытался успокоить комитетчика.
— Подожди, — отмахнулся Трубачев. — Выходит, американцы знали, что рухнет все производство в Юго-Восточной Азии. Знали, что в мире исчезнет избыток демпинговой рабсилы. Заранее рассчитали, какие отрасли пострадают больше всего и какие товары окажутся в дефиците. Они знали, как изменится структура мирового рынка. Они все знали заранее и совершенно грамотно построили свою стратегию.
— Искусственный вирус избирательного действия, — с нервной улыбкой протянул Шумилов.
— Господа-товарищи, так не бывает.
— Бывает, Арсений, бывает. Теперь все бывает, — продолжал улыбаться премьер. Получившаяся картина мира с трудом укладывалась в его голове. Но тем не менее это был факт. Жесткий,
— Я не думал, что они переиграют нас таким простым и жестоким способом. — Трубачев опустился в кресло и вытряхнул из пачки сигарету. — Я никогда не думал, что меня ведут и подталкивают.
— Никто нас не ведет. Успокойся, Вячеслав, они стояли на грани развала страны и приняли решение, позволяющее выжить. О нас они думали меньше всего.
— Все равно, хотим мы того или нет, но мир изменился. Мы уже попали в совершенно другую историю. — Председатель КГБ зажег сигарету, глубоко затянулся и выдохнул струю дыма в потолок. — Поздравляю вас с новой послешилдмановской эпохой, товарищи.
Глава 25
Плата по векселям
Вечерело. Солнце уже клонилось к горизонту. Зима, декабрь — самые короткие дни. Но человек в большом городе редко замечает, светит солнце или уже нет. Уличное освещение, потоки света из окон, иллюминация и яркие рекламные вывески заменяют собой естественное освещение, тем более что между высокими стенами домов его не так уж и много.
Александер не обращал внимания на такие мелочи, как заход солнца, для этого у него не было времени. Спустившись по трапу и пройдя крытой галереей вместе с остальными пассажирами, он быстро миновал здание аэропорта и зашагал к стоянке такси.
— Свободен? — Первая машина без пассажиров попалась уже буквально в двух шагах от границы стоянки.
— Да, сэр, вам куда? — Смугловатый, остроносый мексиканец в потертой кожанке с готовностью распахнул дверцу машины. Александер, не раздумывая, воспользовался приглашением.
— В Ликсхаус, улица Серой Лошади, — негромко проговорил он в ответ на вопросительный взгляд таксиста.
— Понятно, сэр. Доедем за пятнадцать минут, — улыбнулся тот, обнажая желтоватые крепкие зубы и заводя мотор.
Несмотря на почтенный внешний вид, машина завелась с пол-оборота, видно было, что за нею заботливо следят. Александер отметил это автоматически, хотя водитель показался ему человеком необязательным или скорее просто любителем дешевой рекламы: дорога от аэропорта до дома Рона занимала около получаса. А может, просто таксист таким образом намекает на щедрые чаевые от хорошо одетого бизнесмена. Именно так и выглядел сегодня в глазах окружающих Александер: сшитое по заказу кашемировое пальто, дорогие английские ботинки, из левого рукава выглядывают швейцарские часы, в руках небольшой кейс. В глазах застывшее выражение довольства и легкой брезгливости. На лице приклеенная снисходительная улыбка, все в стиле преуспевающего брокера или человека, унаследовавшего доходный бизнес.