Реванш

Ромеро Мариэла

– Не открывай!

– Отец, если ты не откроешь, я выломаю дверь, – пригрозил Гильермо.

– Открой ему, Роса, – неохотно согласился Фернандо.

Гильермо ужаснулся, увидев, в какого жалкого старика с трясущимися руками и слезящимися глазами превратился его отец буквально за несколько дней.

– Мне больно тебя видеть таким, – сказал Гильермо. – Но то, что с тобой сейчас происходит, – закономерный исход твоих преступлений.

– Ты опять пришел агитировать меня, чтобы я сдался полицейским ищейкам? – с вызовом произнес Фернандо.

– Нет,

отец, – возразил Гильермо. – Теперь мне уже все равно, посадят тебя или убьют… Да, именно это я и пришел тебе сказать.

– Как ты смеешь так разговаривать с отцом! – Фернандо рванулся к сыну, замахнувшись на него кулаком, но Роса встала у него на пути:

– Не надо, Фернандо, не надо…

– Ты не только сам погряз в преступлениях, но и загубил Рейнальдо. Он стал таким же убийцей, как и ты. Можешь гордиться своей достойной сменой: твой сын бродит сейчас по окрестностям, как затравленный хищник. Он не может выйти к людям, потому что его руки в крови!.. Ты всем нам искалечил жизнь! Ты втоптал нас в грязь…

– Замолчи! — прервал его Фернандо. – Ты научился говорить красивые слова о морали, добре и зле, потому что я в свое время отдал тебя в университет. Конечно, я — монстр! Я дал тебе жизнь, а затем и университетское образование. Скажи, смог бы ты стать юристом, если б твой отец был, допустим, рыбаком?

– Я предпочел бы чистить ботинки на улице, но не втягивать голову в плечи и не прятать глаза от стыда. Посмотри, вот он, мой диплом адвоката, который ты мечтал вставить в золотую рамку. Мне пришлось получить его просто в деканате, потому что я не посмел пойти на торжественную церемонию вручения дипломов. Я не мог смотреть в глаза моим сокурсникам и преподавателям. Это ведь звучит как насмешка: Мальдонадо – защитник законности! Я, сын преступника, не имею права быть юристом. – Гильермо стал рвать диплом на мелкие клочки, а затем бросил их к ногам Фернандо. – Возьми! Вставь это в золотую рамку!

– Сынок, что ты наделал! – зарыдал Фернандо. – Сынок!..

– Ты несправедлив к отцу, – сказала Роса.

– Я несправедлив?! – возмутился Гильермо. – Это он несправедлив к своим сыновьям. Он уничтожил всех нас. По его вине Алехандро не может быть вместе с женщиной, которую любит. Рейнальдо прячется от людей, словно прокаженный, а я должен распрощаться с мечтой об адвокатской карьере и стыдиться своей фамилии. Но справедливость восторжествует! Нет, я не выдам тебя, отец. Я просто уйду, и ты меня больше никогда не увидишь. Для меня ты умер!..

Гильермо ушел, а Фернандо, ползая на коленях, стал собирать обрывки диплома и складывать из них целое.

– Ничего, – приговаривал он, – я соберу это и склею. А потом вставлю в такую красивую рамку и повешу у себя в кабинете. Да, ничего страшного… Роса, поднимись ко мне в кабинет, принеси оттуда клей.

– В какой кабинет, Фернандо? – попыталась вразумить его Роса.

– Ну что стоишь? Давай побыстрее! Мне надо склеить диплом моего сыночка. Я вставлю его в

золотую рамочку…

– Фернандо, опомнись, – взывала к его рассудку Роса. – Оглядись по сторонам; откуда здесь взяться кабинету?

– Ты все еще здесь?! – вдруг пришел в ярость Фернандо. – Я же велел тебе убраться отсюда. Ну что же ты застыла как вкопанная? У тебя есть пять секунд! – он взял револьвер и направил его на Росу. – Через пять секунд ты будешь мертва и превратишься в скалу… А через семь секунд эта скала рассыплется, и твой прах развеется по ветру как песок по берегу Энсинады! Ну?.. Один… Два…

– Нет, Фернандо! – вышла, наконец, из оцепенения Роса и опрометью бросилась к двери.

А Фернандо, уже забыв, что он собирался сделать, продолжал свой счет.

– Пять, шесть, семь, восемь… Мой сыночек, мой сыночек… Нет, я сложу эти клочки! Вот так, вот так… Вот они, все здесь: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Вот они, все восемь! Я вставлю их в красивую золотую рамочку!..

К моменту приезда Алехандро Габриэла приняла твердое решение: им следует расстаться.

– Как это, расстаться? – искренне изумился Алехандро, не готовый к такому предложению Габриэлы. – Поверь, я не изменил тебе с Исамар.

– Алехандро, я знаю, что ты все еще любишь ее, – пояснила свое решение Габриэла, – и не хочу препятствовать вашей любви. Я сама навязала тебе наши отношения…

– Ты говоришь глупости, – прервал ее Алехандро. – У нас будет ребенок! Это очень большая ответственность, от которой я не намерен устраняться.

– Ох, Алехандро, – грустно вздохнула Габриэла. – Мне бы хотелось, чтобы ты был со мной, потому что любишь меня, а не потому, что чувствуешь обязанность перед ребенком.

– Габриэла, у нас есть будущее! – возразил Алехандро. – Я испытываю к тебе самые нежные чувства, а ребенок их только усилит. Ты должна мне поверить ради нашего малыша!

В глубине души Габриэла и сама хотела того же, о чем говорил сейчас Алехандро, а потому убедить ее в возможности их семейного счастья оказалось не так уж сложно.

Алехандро, вымотавшийся за последние дни в Энсинаде, вскоре уснул, а Габриэла так и не сомкнула глаз, ее донимала боль внизу живота. Утром у нее и вовсе началось маточное кровотечение, и Алехандро вынужден был отправить ее в больницу.

Доктор, осмотревший Габриэлу, сразу же сказал Алехандро, что ребенка спасти вряд ли удастся…

Очнувшись после наркоза, Габриэла слабым голосом спросила Алехандро:

– Что со мной случилось? Я только помню, как меня везли в операционную… Со мной все в порядке?

– Да, все уже позади, – уклончиво ответил Алехандро.

– А ребенок?.. Что с ребенком, Алехандро? Почему ты молчишь? – встревожилась Габриэла.

– Мы потеряли его, дорогая, – вынужден был сказать ей Алехандро. – Мне так жаль!.. Успокойся, не плачь… Успокойся, моя милая…

Но Габриэла не могла сдерживать слез, а, выплакавшись, с горечью произнесла: