Ревейдж
Шрифт:
Застонав, он двинулся в моем направлении, заставляя меня напрячься. На мгновение я испугалась, что он собирается ударить меня, что я неправильно его поняла. Я боялась, что мужчина, который причинял мне боль в течение многих дней, вернулся. Но вместо этого его рука скользнула по моим волосам, а губы прижались к уголку моего рта. Его прикосновение было теплым, и я почувствовала, как тепло распространяется от головы до пальцев ног.
Отстранившись, он провел пальцем по моей щеке и прохрипел:
— Ты не лжешь, kotyonok. Ты считаешь меня... красивым. Меня?
Его
— Впервые с тех пор, как я похитил тебя, ты не солгала. Я уродливый зверь, но ты не солгала.
Из моих глаз снова потекли слезы. Часть меня не хотела его прикосновений, но в то же время я хотела этого больше всего в своей жизни. Именно этот тон недоверия в его глубоком голосе, тон уязвимого недоверия, заставил меня захотеть узнать его больше. Заставил меня хотеть его прикосновений еще больше. Чтобы показать ему, что он не просто монстр, каким себя считал.
Палец, всего в нескольких сантиметрах от моей сердцевины, заставлял меня гореть. Его реакция на мое правдивое признание побуждала меня рассказать ему все, что он хотел знать, просто чтобы его пальцы были на мне. Просто чтобы его пальцы облегчили мою боль.
Но я была уверена, что не смогу предать Заала. Я знала, что должна оставаться сильной.
— Ты хочешь меня? — спросил он, заставляя мои руки сгибаться и изгибаться.
— Нет, — прошептала я, не в силах встретиться с ним взглядом. Я не хотела, чтобы он знал, насколько это была не правда.
На его губах появилась ухмылка, и, приложив губы к моему уху, он произнес:
— Ты лжешь. Я знаю, когда ты лжешь, Элен. Я вижу обман на твоем прекрасном лице, слышу его в твоем мягком голосе. — Он отступил назад и по-настоящему встретился со мной взглядом. — Теперь я знаю твое тело, маленькая грузинка. Я вижу, что ты хочешь меня. — Он подошел ближе. — Так же, как я хочу тебя.
Огонь и лед боролись за господство. Но когда его палец скользнул по складкам моей сердцевины, проведя кончиком вдоль входа, огонь одержал победу.
Он зарычал, когда я вскрикнула от этого ощущения, но тут же отдернул палец и поднес его ко рту. Я боролась за самообладание, когда он провел пальцем по губам, прежде чем засунуть его в рот и сильно пососать. Его глаза вспыхнули, когда он убрал палец и провел подушечкой по моим губам. Он смотрел на свой палец в восхищенном внимании, прежде чем наклониться и произнести:
— Если ты не хочешь меня, kotyonok, то почему твоя киска такая чертовски влажная?
Дрожь сотрясала мое тело от его грубых слов и грубого тона. Я молчала, не зная, что сказать в ответ. Потом он широко улыбнулся. Мои легкие сжались от ошеломляющего вида его поврежденного лица, выглядящего таким ярким. Затем его рука скользнула обратно между моих ног. Мои бедра инстинктивно подались вперед, преследуя его прикосновение.
Он только еще больше улыбнулся.
Он провел языком
— Ты вся течешь, kotyonok, — промурлыкал он с сильным русским акцентом, в котором чувствовалось вожделение. — Ты когда-нибудь раньше кончала? Ты когда-нибудь прикасалась к себе, заставляя кончить?
Мне удалось покачать головой, всхлипывая. Тогда он провел пальцем по моему клитору. Его палец застыл, и я дернулась, пытаясь впитать ощущение, которое он принес. Когда я открыла глаза, то увидела, что он с нетерпением ждет ответа.
— Нет, — призналась я, — я никогда раньше не прикасалась к себе.
Воздух со свистом вылетел из его рта, и он придвинулся ближе ко мне. Его горячая грудь задевала мою. Он убрал от меня свой палец. Я чуть не закричала, протестуя против потери. Давление в моем животе было слишком сильным, чтобы выдержать. Затем его лицо окаменело от решимости, и подушечка его пальца скользнула обратно на мой клитор.
Я дернулась от прилива удовольствия, пронесшегося по моему телу. Мои мышцы так напряглись, что я испугалась, как бы они не лопнули. Мой рот открылся в экстазе.
Его грудь была обжигающей напротив моей груди. Его рот скользнул по моей щеке, пока его палец сильнее прижимал ко мне, начиная двигаться маленькими медленными кругами. Я тянула и тянула свои руки и ноги, мое тело отчаянно нуждалось в движении, но кандалы держали меня крепко. Свободной рукой мужчина нажал на мое горло. Его твердая, но нежная хватка прижала меня спиной к стене.
Его палец ускорялся на моем клиторе. Рука на моем горле утверждала его силу, доминирование и полный контроль. Он прижался лбом к моему лбу, его дыхание было таким же быстрым, как и мое.
Я громко застонала, когда волна удовольствия прошла сквозь мои ослабевшие ноги.
Румянец покрыл его губы и щеки. Придвинувшись ближе, пока мы не вдохнули один и тот же воздух, он спросил:
— Тебе нравится это, kotyonok? Тебе нравится чувствовать мою руку на своей киске?
Мое тело дернулось, когда его запретные слова усилили давление, нарастающее в моем сердце. Я попыталась подчиниться его приказу. Я попыталась ответить. Но когда рука на моем лице переместилась к моей спине, крик был единственным ответом, который я могла предложить.
Его палец на моем клиторе кружил все быстрее и быстрее, а затем внезапно рука на моей заднице скользнула внутрь, чтобы приблизиться к моей сердцевине. Мои глаза распахнулись, когда его палец прошелся по моему входу. Две руки, два его длинных пальца легли на влажный вход моих раздвинутых ног.
Теплое дыхание скользнуло по моему лицу, и когда наши взгляды встретились, он сказал:
— Я беру эту горячую киску, kotyonok.
Я всхлипнула, когда его палец вошел в меня. За моими глазами начал зарождаться свет. Его дыхание смешалось с моими криками, и он добавил: