Ревизор Империи

Измеров Олег Васильевич

…До Голландской Казармы приключений не было, если не считать сцены, когда на Церковной городовой отнял какого-то бухарика от фонарного столба, принародно дал ему в морду и отправил просыпаться. Судя по реакции окружающих, рукоприкладство тут было в порядке вещей.

"Стало быть, музыкант типа образованный, надрызгается — за ним присмотреть попросят, а простому мужику сразу рыло начистят. Новое кастовое деление. Хорошо хоть на способности смотрят, а не как у нас — на купленные дипломы."

Впрочем, Виктора проблемы

гражданских прав и свобод уже не волновали. Было ясно, что здешний мир в первом приближении делится на тех, кому можно бить морду, кто может бить морду, и с кем можно обойтись без битья морд. По мере приближения к заводу грызло другое: Виктор не знал здешней системы конструкторской документации, почти не знал марок материалов и древней системы допусков и плохо помнил дореволюционные меры длины и веса. А это для конструктора главное. Оставалось лишь надеяться на местное преклонение перед заграницей. "Господа, во Франции давно метрическая система…"

Бахрушева на месте не было, его вызвали в заводоуправлении, и Виктор, чтобы не маячить в чертежном зале, мерил шагами куцый коридорчик второго этажа от большого фикуса в кадке до урны для окурков. Нетерпение достигло предела.

"И никакого прогрессорства", думал он. "Никаких супер — идей из будущего. Ты уже с купроксом свой лимит перебрал. Ну ладно, наткнулся случайно на свойства окисла. Будем держаться легенды обычного изобретателя."

17. Телефонное право

Деревянные ступени заскрипели; по лестнице подымался парень лет двадцати с черной картонной трубкой для чертежей; Виктор вспомнил, что видел его здесь в прошлый раз за доской во втором ряду. Черные нарукавники на белой рубашке делали его похожим на бухгалтера, и Виктор подумал, что эту деталь одежды надо завести обязательно: хрен его знает, почем тут приличные костюмы.

— День добрый! Виктор Сергеевич? Пришли устраиваться на службу? А я Семин, Геннадий… Михайлович. Конструктор, пока без диплома. Жаль, что в губернии политехнического нет, а лучше, чтоб днем работать, а вечером — на занятия. Да, а время-то для аудиенций не совсем подходящее. Старик придет с дирекции злой, как чума.

— Ладно, — вздохнул Виктор. — Как выйдет.

— Ну, если что… Старик отходчив, через час попробуйте еще подойти.

Бахрушев появился через четверть часа и выглядел очень озабоченным. Рассеянно поздоровавшись с Виктором, он пригласил его в чертежный зал.

— Так, — вымолвил он, вертя в руках поручительство, — очень хорошо… Вот что, Виктор, как по батюшке…

— Сергеевич.

— Вот что, Виктор Сергеевич, в качестве приемного испытания вы должны спроектировать и рассчитать звено гусеничной цепи катерпиллера. На образцы и примеры не рассчитывайте. Все на вашу инженерную сметку.

Он порылся во внутренних карманах и выложил перед Виктором затертую бумажку.

— Тут исходные данные. Метрическую систему знаете?

— Конечно! — обрадовано

выдохнул Виктор. — А таблицы Брадиса или что-то вроде того, есть? Ну, чтобы считать проще?

— Что-то вроде того, — буркнул Бахрушев. Порывшись в тумбе своего стола, он протянул логарифмическую линейку — не пластмассовую, как была у Виктора в студенческие годы, и даже не деревянную с целлулоидными пластинками, как у родителей, а из нержавейки, как штангенциркуль, с гравированными шкалами и движком из желтоватого целлулоида.

— Ух ты! — вырвалось у Виктора. — Вечная!

— Умеете хоть?

— Естественно!

— Ну, тогда вот свободное место в третьем ряду, бумагу и инструменты берите.

— Один вопрос можно? Понимаете, я раньше работал с системой конструкторской документации, которая, ну, несколько отличается от принятой здесь. Не найдется книги или справочника по оформлению чертежей? Ну, чтобы на память не полагаться?

— Самоучка, значит… — Бахрушев потеребил бородку, — ладно, сделаете карандашный эскиз от руки, как умеете, только понятно.

— Не расстраивайтесь, — шепнул ему Семин, как только босс вышел на крыльцо покурить. С Семиным они оказались соседями.

— Отчего расстраиваться?

— Задание-то на засыпку. Чтоб не справились. Но вы не отчаивайтесь. Возможно, он увидит ваше упорство и примет.

— А почему вы думаете, что не справлюсь?

— Надеетесь осилить? — на лице Семина отразилось искреннее удивление.

— Надо сначала попробовать.

Семин, ничего не ответив, пожал плечами и вернулся за свою доску.

"Так как же звали того олуха, которому я делал за бабки курсовик по гусеничному движителю? Неважно, как его звали, важно, что было в спецчасти. А в спецчасти был как раз трак гусеницы. Да здравствуют олухи. И помним: никаких инноваций. Проще, проще, самое тупое и примитивное…"

Легкий ветерок доносил из раскрытых окон запах угля и железной окалины, и этот запах казался Виктору каким-то домашним, словно на практике после первого курса; он так увлекся работой, что не заметил, как воротившийся Бахрушев, подойдя, заглядывает в его чертеж через плечо.

— Кхм! Как идет задание? — наконец услышал он за спиной несколько нетерпеливый и, как показалось, раздраженный голос.

— Да пока никаких вопросов. Закачиваю.

— Заканчиваете! Кхм! И, позвольте вас, спросить, на какой же пробег своей конструкции вы рассчитываете до износа цепи?

— Ну, не слишком большой конечно. Тысячи полторы, две… — Виктор повернул голову, увидел на лице Бахрушева странную смесь изумления и возмущения и торопливо закончил фразу — … километров. Ну, может, две с половиной тысячи. Это зависит от режимов нагружения…