Ревизор: возвращение в СССР 19
Шрифт:
– А нам показать? – настороженно смотрели на меня Георгич, секретарь собрания и бухгалтерша.
Пришлось ещё раз достать стопку удостоверений, раз уж сказал «А», говори и «Б». Георгич прочитал внимательно удостоверение из Секретариата Президиума ВС и передал его посмотреть женщинам, они тут же вдвоём склонились над ним. А сам смотрел на меня, и я легко читал его мысли. Он недавно взял взятку от человека, работающего в Кремле, и ему эта мысль совсем не нравилась…
– А то что за удостоверения? – кивнул он на мой внутренний карман.
Да, точно, испугался. Боится,
– Да ладно вам, Виктор Георгиевич, мы же свои люди…
– Я должен знать, кто у меня в членах, – настойчиво проговорил он.
– Это студенческий, это удостоверение общества «Знание», это пропуск на ЗИЛ, это пропуск в НИИ Силикатов, а это пропуск в спецхран, – показывал я ему. Сидевшие на первом ряду поднялись и подошли к самой сцене, с любопытством наблюдая.
– Что за спецхран? – ещё больше насторожился председатель.
– Закрытый отдел Ленинской библиотеки, мне для работы надо.
– А на ЗИЛ пропуск у тебя откуда?
– В комитете комсомола там работаю, – рассмеялся я этому допросу с пристрастием.
– Ты про ЗИЛ не говорил, – строго посмотрел он на меня.
– Я и про гонорары за статьи в газете не успел сказать, – ответил я, собирая свои корочки. – Вот можете недавнюю газету «Труд» почитать, там вышла моя статья про автобаны в Германии.
Георгич откашлялся и взял микрофон.
– Кто за то, чтобы Ивлева Павла Тарасовича принять в члены нашего гаражного кооператива? – спросил он, пока я шёл на своё место в зале, сопровождаемый любопытными взглядами. Но главное, все сработало, меня зауважали. Никаких больше улыбок и шуток, веселых выкриков, куда все пропало! Руки в притихшем зале поднимались одна за другой. Народ с готовностью голосовал за меня.
– Кто против? – спросил председатель. А в ответ тишина. – Кто воздержался? – то же самое. – Поздравляю, – усмехнулся чему-то Георгич. – Ты принят единогласно.
– Спасибо за доверие! – громко крикнул я в зал, поднявшись со своего места. Гергич зачем-то зааплодировал, а за ним и всё собрание.
Фух! У меня теперь есть гараж! Правда, пришлось служебным положением, так или иначе, воспользоваться, специфическое место работы засветить. Но ясно уже стало, что иначе шиш мне, а не гараж. И, с другой стороны, он теперь целее будет. Если у кого и были мыслишки его обнести или навести кого, то теперь, думаю, будут держаться подальше.
Мой вопрос был последним и сразу после моего принятия к бухгалтерше выстроилась очередь сдавать взносы. Решил сразу расплатиться, а то потом где и когда я буду её искать. Специально взял с собой деньги. Приготовил, как и договаривались с Георгичем, тысячу восемьсот двенадцать рублей и встал в конец очереди.
Увидев деньги у меня в руках, мужик, стоявший передо мной, почему-то пропустил меня вперёд. Начал спорить с ним, что ничего страшного, постою, но кончилось тем, что я оказался первым возле бухгалтерши и у всех на глазах она пересчитала мои деньги, выписала приходник и заявила председателю, что он должен проводить её, с такими деньгами, до банка, что одна она не пойдёт.
И это
Вернувшись домой, попросил Мишу помочь мне перевезти плитку в гараж. Использовать её ещё рано, дому ещё года нет, он не осел до конца. Опять же, клей хороший импортный капитан ещё не привёз, и затирку противоплесневую… Тем более нет смысла, если придется перебираться в другую квартиру… Короче, пусть лежит в гараже, пока.
Пообедали с Мишей жареной картошкой с молоком, и я пошёл за машиной.
Когда вернулся, мы начали таскать коробки вниз. Потом я часть загрузил в машину и отвёз в гараж. Когда вернулся, у подъезда уже стояла стопка из коробок, а охранял её Родька. А Гриша с Мишей таскали. Как только я подъехал, они вдвоём загрузили мне машину и я сделал ещё ходку.
Вернулся, а они уже забаррикадировали проход к подъезду коробками и начали дразнить меня, чего я так долго?
– Мужики, ну я же там один выгружаю, – начал объяснять я.
– Точно, – спохватился Гриша, – давай, я с тобой поеду.
Вдвоём у нас дело пошло гораздо быстрее, но всё равно, ходок семь мы сделали и реально упахались. Я ещё пытался плитку по цветам сортировать, чтобы не рыться потом в поисках нужной.
Вернувшись, позвал Гончаровых к нам. Посидели скромненько. Чаю попили с бутербродами и конфетами. Заодно узнал у них, сходили ли они в театр «Ромэн».
– Ходили, – улыбнулся Гриша. – Что скажешь, сын? Как тебе?
– О-оо! – восторженно округлил глаза Родька и сделал странный широкий жест руками.
– Всё понятно, – рассмеялся я. – Понравилось.
– Да-аа, – серьёзно ответил малый. – Цыгане классные.
– Так и передам Якову. А то он спрашивал, как вы сходили?
– Серьёзно? – напрягся Гриша. – Я тогда лучше сам зайду и поблагодарю.
– Я с тобой! – оживился Родька.
– Хорошо, хорошо. Сходим. Я думал, он так, передал и забыл… А он беспокоится… Неудобно получилось.
***
Москва. Сауна в спортивно-оздоровительном комплексе одного из промышленных предприятий Пролетарского района.
– Что вы тянете с началом работы? – спросил Бортко Ригалёв. – Проблемы какие-то с Захаровым?
– Нет, всё отлично. На вторник уже планируем первое общее собрание.
– Да? И где? – заинтересовался Войнов.
– Ну, не в горкоме же, – усмехнулся Бортко. – Я предложил ему здесь встретиться. В понедельник он либо скажет «да», либо своё место предложит.
– Хорошо, – довольно промурлыкал Войнов.
– Ну что, ты обрадовал вчера Ивлева? – спросил Бортко Сатчана.
– Обрадовал… Но он не хочет из своего дома уезжать, а там уже трёшек нет. Только одна квартирка однокомнатная в райкомовском фонде осталась, для себя держат… А он там и гараж уже нашел недалеко от дома…
– Вот, странный, – пожал плечами Войнов. – Была бы квартира побольше, а обменять на нужный район всегда можно.
– Я предложил ему вчера, а он говорит, не потяну сейчас ещё и обменом заниматься. Тем более, если никто не захочет переезжать, так и зависну я, говорит, в этих Сокольниках.