Ревизор: возвращение в СССР 19
Шрифт:
Ну а сколько можно сидеть в Комитете по защите мира? Название у должности красивое, конечно, но знающие люди понимают, что аппаратного веса у такой позиции совсем немного. Вроде и в Кремле работаешь, а серьезно тебя настоящие акулы во власти не воспримут.
***
Потом позвонила мама и начала взахлеб поздравлять меня. Подумал, что у меня дежавю. Она же уже поздравляла. Мама рассказывала, как она мною гордится, а я всерьёз подумывал, что или мне тот раз приснился, или у меня уже конкретно
– Сынок, мы с Ахмадом купили этот номер, – продолжала она.
– Какой номер? – никак не мог понять я.
– «Труда»!
Блин! Она не про моих парней, она про газету!
– А как ты узнала? – обрадовался я, что ещё не схожу с ума.
– Тарас звонил, – хихикнула мама. – Пьяны-ыый!.. Вот, говорит, гордись Апполинария, какой у нас сын.
– Ну надо же… – схватился я за голову. – Одна статья всего вышла…
– Ну и что?! – эмоционально возразила мне мама. – Все с чего-то начинают. А ты, вон, как красиво идешь! Молодец!
И тут же, испугавшись, что сглазит, поспешно сказала:
– Тьфу-тьфу-тьфу!
***
Подмосковье. Контора совхоза «Светлые горы».
– Эльвира Эдуардовна! – поднялся со стаканом в руке немолодой мужчина с обветренным лицом. – От лица всего нашего коллектива поздравляю тебя с рождением сразу двух правнуков.
– Спасибо, Вениамин Кириллович, – встала Эльвира с места и с благодарностью оглядела человек двадцать, собравшихся за импровизированным столом.
– Председатель, а подарок от совхоза будет? – напомнил ему кто-то.
– Конечно, будет, – важно ответил тот и протянул Эльвире бумажный свёрток. – Вот, от совхоза.
– А тост? – потребовали гости, уже уставшие держать свои стаканы.
– Чтобы правнуки выросли достойными членами нашего советского общества. Поздравляем! – проговорил председатель и вытянул свой стакан, предлагая Эльвире чокнуться.
– Поздравляем, поздравляем, – послышалось со всех сторон под звон стаканов. – За здоровье малышей. Чтоб только радовали родителей и прабабушку!
– Спасибо, спасибо, – только и успевала отвечать счастливая Эльвира.
***
Потом позвонил Фирдаус и спросил, когда я дома буду. Сказал, что поговорить надо. Пригласил его к десяти. Уже должен буду быть дома, – прикинул я, – особенно, если Сатчан меня с коляской подвезёт.
***
Москва. Кабинет заместителя председателя Верховного Совета.
– Игнатий Фёдорович, разрешите? – кратко и собранно обратился Валиев к Камолову.
– Проходи, Ильдар Ринатович. Что у тебя?
– Игнатий Фёдорович, у нас ЧП. Одного из моих новых бойцов из института отчислили. Испугались, что по его душу КГБ с проверкой заявился, и отчислили быстренько по сфабрикованному предлогу.
– То есть как? – удивился Камолов. – Взяли и отчислили? Это точно?
– Сам всё перепроверил. Приказ от восьмого числа, в КГБ наш запрос согласовали одиннадцатого. Значит, когда сотрудник из органов проводил проверку, о систематических прогулах уже должно было быть известно. А КГБ ставит положительную резолюцию на наш запрос. Как так? Значит, не было на момент проверки никаких прогулов?
– Значит, не было, – сурово сведя брови, подтвердил Камолов.
– А парня отчислили из института, из общежития выкинули на улицу, как щенка бродячего, – увидев нужную реакцию на лице начальника, подливал масла в огонь Валиев. – Даже слова сказать в своё оправдание не дали.
– Ну, пора встряхнуть кое-кого! – воскликнул раздражённый Камолов. – На государственном посту в социалистическом государстве… Пример студентам должны подавать, а ведут себя, как!..
Сделав своё дело, Валиев потихоньку оставил кабинет разбушевавшегося зампреда, схватившегося за телефон.
***
Москва. Кабинет второго секретаря Московского городского комитета КПСС.
Бортко и Захаров уже минут сорок не могли прийти к единому мнению по распределению долей между всеми участниками новой группировки.
Бортко настаивал на доле Ганина в половину процента. Захаров был против. Долю Ивлева Захаров также оценил в половину процента. Но Бортко настаивал на двух.
– Нельзя совсем ничего не платить Ганину, – настаивал Бортко. – Иначе мы загоним его в угол. А что делает крыса, загнанная в угол?
– Что она делает? – недовольно спросил Захаров.
– Она нападает, – нравоучительным тоном ответил Бортко. – Не надо Ганина загонять в угол. Иначе он может распсиховаться в какой-то момент, и наделать глупостей от обиды или зависти. Сам же потом пожалеет, да будет поздно, уже всех нас сдаст.
– Ладно, полпроцента. Хотя, я считаю, он мог бы и поработать, хотя бы полгода бесплатно. Это было бы справедливо.
– Ну, пусть, работает год за полпроцента.
– Ладно… Дальше. Ивлев. Полпроцента.
– Нет, нет, это очень важный элемент команды, светлая голова, свежие идеи. Два процента, не меньше. Нам надо его к себе обязательно привязать. Я бы и три дал.
– Ну, не смешите. Какие три процента? Ну, процент, от силы. Комсомолец, учится на втором курсе…
– Хорошо. Я соглашусь сейчас на полтора. Но вы сами увидите, что этого мало.
***
Вскоре вернулись Загит с Володей и затащили в квартиру уже собранную кроватку. Немного другого оттенка. Но это уже не так важно, главное, по модели и размерам точь-в-точь, как наша первая.