Ревизор: возвращение в СССР 22
Шрифт:
— Может, вам помощь в чём-то нужна от товарища Захарова? — намекнул я.
— Ну, пойдёмте ко мне в кабинет, — предложил главный инженер.
Мы прошли через огромное длинное здание, впору ролики сотрудникам раздавать, как в Ашанах. Поднялись к нему в кабинет.
— А Макар Иванович где? — вопросительно взглянул на меня Макамов.
— Теперь я за него. Ганин на повышение пошёл.
— А, понял. Так что вы хотели узнать?
— Всё. Производственные показатели завода, процент рентабельности, объёмы выпуска продукции. И объёмы
— Так откуда ей взяться-то, чистой прибыли? — с досадой спросил главный инженер. — На полную мощность ещё не вышли, а план на пятилетку уже с учётом новых мощностей дали.
— Угу. А кто-нибудь об этом руководству докладывал?
— А то Алентьев не знает!
— А я сейчас не про Алентьева, — серьёзно взглянул я на Макамова. — Он должен был шум поднять на стадии формирования плана. А сейчас он уже ничего не сделает… Получается тогда, что? Мне от вас нужны ваши реальные возможности по годам этой пятилетки и планы по годам. Будем сравнивать.
— Зачем?
— План должен быть чуть-чуть меньше возможностей. Вам такое финансирование шикарное пробили. За красивые глаза, что ли? Чтобы вы просто государственный план выполняли? Нет, от вас повышенной отдачи ждут, а её нет… Будем разбираться, почему. Итак, первую проблему нащупали: завышенный план. Какие ещё есть проблемы? Товар ходовой?
— Конечно, — хмыкнул Макамов, — у нас в стране любой товар ходовой.
— Тогда в чём проблемы? Только в плане?
— У нас большой объём продукции составляют грузовые шины…
— Что вы хотите сказать?
— Частнику они не нужны. Ему на легковушку покрышки надо. А как втиснуть дополнительный выпуск туда, где и без того полная загрузка?
— Детский сад какой-то, Константин Евгеньевич, вы меня извините. Это мы опять упираемся в план. Вот и весь вопрос. Короче, давайте, план только по легковым покрышкам, раз грузовые нас не интересуют, и давайте свои возможности. Будем думать… А что насчёт зимней резины?
— А что насчёт зимней резины? — удивлённо посмотрел на меня главный инженер.
— Её изобрели ещё в прошлом десятилетии, я в журнале читал.
— Я тоже читал. И что?
— Не «и что»? А «и где»? Где зимние покрышки?
— Нигде, — с иронией посмотрел он на меня. — Это же не так просто! Это должно министерство решать, кто будет внедрять новую разработку…
— И какое министерство?
— Вы серьёзно? — удивлённо уставился он на меня.
— А что нам мешает?
— Ничего…
— Ну так в чем тогда дело? Это же не ракетную программу с нуля делать. Сделано уже, осталось только внедрить. Подготовьте мне информацию по этой разработке, чтобы мне самому не искать, не рыться. И начнём проталкивать этот вопрос. Тем более, когда все получится, вам еще могут и орден за это дело дать. Договорились? — он кивнул. — Когда мне к вам приехать следующий раз? За статьёй про зимние шины и цифрами по плану.
—
— Да, да, точно, эту статью я и видел, — пролистал я журнал, — заберу?
— Конечно. По мощностям выкладки я подготовлю до конца недели, а новые цифры плана вам, лучше, с директором обсудить, — проговорил он.
— Ну с директором, так с директором, — улыбнулся я.
Ну, не хочет человек лишнюю информацию знать, кто его за это осудит? В принципе, правильная позиция.
Москва. Старая площадь. Комиссия по вопросам приема, выхода и лишения гражданства СССР ПВС.
Жалкий придурок! — раздражённо подумал Самедов, получив от Добрынина от ворот поворот. — Глаза уже тусклые, думает лишь, как до пенсии досидеть с жопой в тепле, и чтоб не дуло. Можно подумать, он сам бы этим занимался! А мне что теперь делать? Как предприятия искать? Да пошёл он! — решил Самедов и отправился с тем же предложением в приёмную Председателя ПВС. А что ему терять?
— Алексей Алексеевич, молодёжь у нас с активной жизненной позицией, я этих ребят ещё по МГУ знаю, идейные комсомольцы, — заливался соловьём Самедов перед помощником руководителя аппарата приёмной ПВС, серьёзным седым мужчиной лет сорока. — Как считаете, кто может помочь решить вопрос об организации у нас «Комсомольского прожектора»? А то ребята предложили, а я и не знаю, что им ответить.
— Надо подумать, — ответил ему Рубцов. — Инициатива у молодёжи есть, надо найти ей достойное применение. А то, следующий раз, они разочаруются и не станут ничего предлагать. Правильно?
— Совершенно верно. — одобрительно закивал Самедов. — Пока они хотят пользу Родине приносить, надо им дать такую возможность.
— Хорошо, когда у молодёжи такие неравнодушные наставники, как вы. Зайдите завтра, где-то после обеда, — протянул ему руку Рубцов, — думаю, что-то к этому времени уже узнаю.
— Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарил его Самедов, — и от наших комсомольцев, и от меня лично.
После Шинного завода решил заехать к Ираклию. Бедолага устал лежать, гипс с него ещё не сняли. На тумбочке стояла домашняя еда в кастрюльках. Много кастрюлек.
Вручил ему пять новых книг из своего шкафа с книжным дефицитом. Эх, так забегался, что сразу и не сообразил, что можно скрасить парню пребывание в больнице. Все дела, дела, вот сразу и не всегда все соображаешь…
Ираклий принял новые книги с восторгом, но едва отложил их в сторону, как улыбка перешла в вымученную гримасу.
— Ну, ты чего захандрил? — спросил я его. — Чуть-чуть осталось потерпеть… Кто тебя так откармливает?
— Так мама отпуск взяла, у сестры сейчас живёт, приезжает каждый день.