Ревизор: возвращение в СССР 22
Шрифт:
Тут же спросил:
— А кого выбрали комсоргом группы вместо меня?
Переживает, понятное дело… Обидно…
— Никого ещё. Луппиан заболела. Выборы перенесли на конец недели. Брагин переволновался, уже спать, бедолага, плохо стал.
— А что он волнуется? Что его не выберут? Мне парни наши приходили, говорили, что его сто процентов изберут.
— Не справиться боится, всё опыт свой неудачный на первом курсе вспоминает.
— Скажи ему, пусть дурака не валяет, я помогу, если что, — пообещал Ираклий.
— Спасибо, дружище. Обязательно
— Да что они хорошего скажут? — расстроенно посмотрел на меня Ираклий. — Ещё недели две лежать.
— Всего две недели? — приятно удивился я. — А я уж думал, тебя до нового года здесь продержат.
— До нового года если бы были сложные переломы, но я бы тогда на вытяжке лежал. Пронесло, как-то так получилось, что переломы простые. Врачи сами удивляются, правда, не слишком сильно. Говорят, всякого навидались. В том числе и людей, которых из смятой от удара техники при помощи пил и домкратов достают, а у них, кроме синяков, никаких проблем и нет. И людей, которые на тротуаре спотыкаются, и насмерть при падении расшибаются. Так что я не полный неудачник. У меня вроде как и удача, но такая себе, наполовину…
Я усмехнулся, вспомнив рассказ Генри Каттнера про перворазрядных эльфов и перворазрядную удачу, и эльфов из притона и удачу сомнительную. Надо проверить, опубликовали ли его уже на русском. Если да, то порекомендую Ираклию прочитать. Он должен заценить концепцию.
— Две недели фигня! Что тебе надо будет к выписке? Ты ходить сразу сможешь?
— Смогу, конечно, — ошарашенно глянул на меня друг, мол, ты о чём, вообще?
— А ты поспрашивай докторов, — посоветовал я, серьёзно глядя на него, — может, тебе трость на первых порах понадобится?
Глава 19
Святославль.
Оксана знала про родителей её подопечных в детском саду не все, конечно, но уж точно, где и на какой должности они работают. Подняв записи и освежив в памяти информацию, нашла среди родителей несколько человек из автохозяйств города и предприятий. И с ними решила переговорить насчёт поездки на Украину на ведомственном транспорте. Им ничего не стоит помочь, машина и бензин не их, а государственные. А каждый родитель хочет думать, что его ребенок в саду находится под особым присмотром со стороны заведующей…
Мать Оксаны жила в селе Смелое Сумской области. На машине четыре часа езды, а общественным транспортом будешь больше суток добираться с четырьмя пересадками.
— Никто не ездит у вас на Украину в сторону Миргорода или Пирятина? — спрашивала Оксана родителей. — Через Смелое Роменского района. Мне бы до матери доехать и обратно вернуться на выходных, а то в отпуск не отпускают… А мать проведать надо, старенькая она у меня, да болезная…
Заведующей никто отказать не мог, тем более, дело святое: мать престарелую навестить. Пообещали навести справки у себя на работе. Оксана заранее всех благодарила, хотя,
Москва. МГУ.
Помня о просьбе Рашида присматривать за изысканиями нового секретаря в старых отчётах «Комсомольского прожектора», Регина не стала по его совету предлагать свою помощь Шадриной, а сразу обратилась к Гусеву. Она была уверена, что Маша откажется от её помощи. Прекрасно помнит ее осуждающий взгляд на том собрании, где ей строгий выговор влепили. Да и постоянно в компании Пашки находится, друзья они с ее парнем, не разлей вода…
— Анатолий Степанович, — зашла она к нему во время большого перерыва, — я только первый год в «Комсомольском прожекторе», у нас был всего один рейд… Маша говорила, вы отчёты по старым рейдам разбираете. А можно мне помочь вам? Хоть, посмотрю, как надо работать, на что внимание надо обращать во время следующих рейдов.
— Э-ээ… А почему бы и нет? — ответил ей Гусев, приятно обрадованный таким энтузиазмом со стороны университетской молодежи. — Втроём работа быстрее пойдёт. Приходи после пар, как освободишься.
— Спасибо, Анатолий Степанович, — улыбнулась Регина. — Тогда, не прощаюсь.
Святославль. Кабинет директора Механического завода.
— Так, ну что, с делами всё? — спросил Шанцев Ахмада. — А вообще, как жизнь?
— И смех и грех, — ответил тот. — Жена ходила в выходные к своим бывшим соседям в гости, так там ей такого про пасынка порассказывали! И что Пашка наш бандит, и что всех тут в городе запугал.
— Это что ещё за бред такой? — удивился Шанцев.
— А самое неприятное, что это тёща его слухи распускает. Пашке не хотел говорить, но до него и без меня уже эти слухи дошли через одноклассников его, что в Москве учатся.
— И что он собирается делать?
— Зная его, — многозначительно посмотрел на Шанцева Ахмад, — ничего он не будет делать. Это же мама жены любимой.
— Не, ну это можно понять, — нервно покусывая губы, ответил Шанцев. — Ситуация крайне непростая. Жена кормит двух младенцев, волновать ее вредно. Но тёща! Она что, совсем рехнулась? Дочка за ним, как за каменной стеной… была бы у меня дочь, посчитал бы Пашку для нее лучшим женихом на свете! Чего она добивается?
— Не ищи логики там, где её нет, — с досадой ответил Ахмад. — Баба очень проблемная. Вначале Пашку очень хорошо приняла, а потом сходила к гадалке, что-то не то от нее услышала, и понеслось…
И он рассказал Шанцеву про историю с помадой на воротнике.
После пар поехал к Ганину на типографию. Надо же проверить, как он там мои советы в жизнь внедряет.
— Добрый день, Макар Иванович, — поздоровался я с ним. — Как дела?
— Как сажа бела, — ответил недовольно он. — Кто мне план спускать должен?