Ревизор: возвращение в СССР 31
Шрифт:
– Интересно было бы переговорить с Захаровым по итогам его встречи с Гончаруком, – заметил я.
– Не думаю, что их встреча продлится очень долго, – предположил Бортко. – Пока доедем к себе, Захаров, как раз, уже может и освободится. Догадайтесь, что будет дальше?
– Позвонит нам и велит приезжать, чтобы все обсудить? – хмыкнул Сатчан.
– Тогда нет смысла и уезжать, – заметил я. – Позвоним ему через полчаса на службу… Встреча у него с Володиным в семь. Успеем спокойно всё обсудить.
– Так и сделаем, – согласился Бортко. – Что метаться туда-сюда?..
– Тем более, погода такая хорошая, – добавил Сатчан. – Одно удовольствие
Мы уселись на ближайшей лавке, предполагая, что нам предстоит провести здесь полчаса – час в ожидании Захарова.
– Как Римма? – вспомнил я.
– Пока что ждём… – ответил Сатчан.
– Ты как сказал, немедленно приезжай, я и подумал, что она родила, – признался я. – Думал, у тебя там поляна уже накрыта, всё бросил, даже есть не стал… Приезжаю, а тут такой облом!
Бортко с Сатчаном переглянулись и дружно расхохотались. Смеялись они долго, истерично, со слезами. Ну, пускай… Напряжение выходит. Всё слишком быстро завертелось. Калейдоскоп событий и новых вводных кого угодно выбьет из колеи.
Тут, главное, руку на пульсе держать, если и не контролировать происходящее, то хотя бы понимать, что, вообще, происходит?.. То, что в ГУВД потребовали козла отпущения, заставило меня зауважать те позиции, что в Москве занимает Межуев. Нет, я и так догадывался, что он очень серьезный человек, но такое хладнокровие… Требовать от ГУВД реального расследования, выявления виновных и их показательной порки, зная, что на мебельной фабрике крутятся нехилые такие серые комбинации… Для этого нужна железная убежденность, что сумеешь заставить любого следователя закрыть глаза на то, что не стоит видеть… А какие другие варианты? Не может же Межуев не быть в курсе, что там происходит? Иначе зачем он, тогда, встал на их защиту в семьдесят первом?
Так что ГУВД, получившему указание порвать наехавших на фабрику как Тузик грелку, конечно, понадобится козёл отпущения. Володину, думаю, надо сдать того, кто приходил от Гагаринских на переговоры. Надеюсь, они не попёрлись туда целой делегацией? Одиночке наш адвокат сумеет меньший срок устроить… Надо этот вопрос держать на контроле. Интересно, кто у них так влетел? Надеюсь, это будет та сволочь, что ко мне в группу по письмам Регину всячески пропихивала в шпионских целях. Полезно будет посидеть на полном государственном обеспечении, подумать о методах достижения своих целей, и о том, что не всех целей стоит так упорно добиваться…
Солнце пригревало, начинала цвести сирень. Сатчан рассказывал, как он в одиночку кроватку детскую собирал. Из него вышел бы отличный стендапер. Мы с Бортко ухохотались.
– Я так и знал, что вы здесь будете, – услышали мы над ухом.
– О! Виктор Павлович! – вскочили мы с лавки, не сговариваясь. – Ну что?
– Ну, что? Ты оказался прав, – взглянул он на меня. – Гончарук просится к нам.
– Что и требовалось доказать, – поджал губы Бортко. – Ещё один Ганин…
– Ну, не совсем, – возразил ему Захаров. – Явно поумнее будет. Разочаровался полностью в своей команде, уверился, что его та компания только в тюрьму может привести, и начал искать запасной аэродром. Это понять вполне можно, учитывая, что Володин явно не образец успешного руководителя. Гончарука беспокоят слабые позиции Володина в целом, отсутствие стратегического руководства и планирования в группе, пренебрежение безопасностью… Он возмущён этой ситуацией с мебельной фабрикой, говорит, не могу же я всю информацию, поступающую
– А кто у них, кстати, засветился на мебельной фабрике? – поинтересовался я.
– Твой старый знакомый Димас.
– О как, – удивился я. – Карьеру у них, однако сделал, со времен слежки за мной…
– У них там сейчас совещание перед встречей со мной, – сел Захаров на нашу лавку, достал бумаги из внутреннего кармана пиджака и разгладил листы на ноге. – Гончарук рекомендовал мне вот эти предприятия требовать в качестве откупного… Завод стройматериалов и Мясоперерабатывающий завод.
– Можно? – протянул я руку за списками.
Я, просмотрев первый лист, передал его Бортко. Просмотрев второй лист списка, протянул его Сатчану.
– Скромно, по сравнению с нашими объёмами, – сказал я.
– Так и есть, – подтвердил мои слова Захаров, – И, судя по всему, хлебнем мы хлопот по этим предприятиям по самые уши. Гончарук так трикотажную фабрику описал, что там все давно устарело и разваливается, что, скорее всего, и на других объектах то же самое будет. Придется нам впрягаться в их модернизацию, снова планы готовить и пробивать…
Слушая это, едва сумел удержаться от того, чтобы не фыркнуть. А до моего прихода, у вас что, что у Захарова, что у Бортко, была хоть какая-то забота о заводах и фабриках? Планы по модернизации, можно подумать? Просто доили, пока доится… Но сейчас, конечно, когда время прошло по внедрению моих инициатив, это воспринимается так, как будто всегда так и было. И позабыто, что совсем недавно ничем от подхода Володина работа и не отличалась… Впрочем, это и хорошо, что мои нововведения воспринимаются, как свои, Захаровым. Легче и дальше будет проталкивать идеи по модернизации предприятий. Мне не так и важно, бывшие это володинские или наши фабрики и заводы, главное, помочь им не отстать от мировых трендов, чтобы появились шансы выжить в девяностых…
Глава 22
Москва. Лубянский сквер.
– А почему именно эти объекты? – спросил Бортко. – Чем ему не нравится, например, косметическая фабрика?
– Меня тоже это удивило, – согласно кивнул Захаров. – Лично я обратил внимание на трикотажную фабрику, носки, колготки… Это ж такой дефицит!
– Скорее всего, Гончарук и курировал те объекты, что вам предложил отжать у гагаринских, – предположил я. – Он хочет перейти к нам с теми предприятиями, где его лично знают, чтобы держать руку на пульсе.
– Разумно, – вынужден был согласиться Бортко. – Не оставлять же такую мину замедленного действия у себя за спиной.
– Ну, да. Тем более, он считает, что гагаринские мало внимания уделяют безопасности, – добавил Захаров. – Ну, что же?.. Посмотрим, что из этого списка мне предложит Володин?
– Еще один важный момент, – решил вернуться я к теме козла отпущения. – Очень внимательно надо отнестись к кандидатуре, которую он предложит на откуп от ГУВД. Лучше всего, если это будет засветившийся на мебельной фабрике Димас. Никому, ни нам, ни гагаринским не надо, чтобы он получил большой срок, он может не выдержать и начать много болтать. А одиночка заведомо получит меньше… И надо, может быть, сразу озвучить, что у нас есть проверенный в деле адвокат? Чтобы сразу его к делу пристегнуть. Ну и мы заодно будем понимать через него, что там происходит, как Юрич говорил…