Ревизор: возвращение в СССР 33
Шрифт:
— Я должен был победить, — ругал он себя. — С чем мне ехать в Москву?
— С гордо поднятой головой, Валер! — ответила ему Галия. — Ты же сделал все, что мог, а дальнейшее не от тебя зависело. Приедешь, начнёшь работать. Постепенно освоишься, обживёшься, будешь в конкурсах дальше участвовать…
— Так! — решила подбодрить участников и манекенщиц глава делегации. — Завтра торжественное закрытие, и сразу в аэропорт. Так что, у нас один-единственный вечер остался в этом замечательном городе! Заканчиваем свои дела и нас организаторы приглашают
Москва.
— Ну что, Погашев ни дома, ни в мастерской своей не появился? — спросил Василий Саврасова из угрозыска.
— Нет. Хорошо, что назначили встречу в ресторане.
— Ну что? Тогда я поехал. Время. Кто со мной?
— Трое ребят наших будет в зале, за соседним столиком. Вахтовиками прикинутся, орать будут громко, никаких подозрений не должны вызвать у Погашева. Ну и мы на подхвате на улице будем ждать.
— Хорошо, — провёл Василий по кучерявой голове.
Валерия не знала, в каком ресторане договорились встретиться сегодня негр и Сергей, и поехала на удачу в то же место, где они как-то сидели все вместе.
Приеду заранее и постою на входе? Или дать денег швейцару, чтобы пропустил меня внутрь? — гадала она по дороге. — А на сколько у них назначена встреча? А вдруг они уже встретятся, пока я приеду?
Тут она увидела своё отражение в дверях электропоезда и ужаснулась. От слёз тушь растеклась. Она страшно смутилась, поняв наконец, чего от неё люди так шарахались. Вытащила носовой платок и начала вытирать подтёки, глядя на своё отражение в дверях.
Пассажиры смотрели на неё кто сочувственно, кто с усмешкой, но ей было всё равно. Тут судьба на кону!
Прибежав к ресторану запыхавшаяся, с растрёпанными волосами, она протиснулась сквозь очередь к швейцару и попыталась дать ему трёшку, но он сделал вид, что не видит её в упор. Она достала пятёрку, потом десятку…
— Гражданка, вам лучше уйти отсюда, — сказал он ей в конце концов.
— Да что ты себе позволяешь? — не выдержала она.
— Вы себя в зеркало видели? — жёстко ответил он. — Отойдите! У нас приличное заведение! Даже если я вас впущу, вас метрдотель выгонит!
В очереди сзади кто-то засмеялся и Валерия в ярости замахнулась было кулаком на швейцара. Но тот ловко перехватил её руку и больно сжал, приводя её в чувство.
Она пошла вдоль витрин ресторана, вглядываясь в людей за столиками. Но не прошла она до конца, как к ней подошёл милиционер.
— Что вы тут делаете? — представившись, спросил он.
— Мужа ищу, — соврала она.
— В таком виде вы его только напугаете, — сочувственно проговорил он. — И мне в любом случае тут скандалы не нужны. Если наброситесь на него из-за любовницы, то имейте в виду, в отделение поедете все вместе, и я похлопочу, чтобы быстро вы оттуда не выбрались. Будете потом на работу справку из милиции относить, почему не появились на рабочем месте. И вряд ли вам это на пользу пойдет.
Да
Вернулся с лекции из медицинского центра большого промышленного предприятия, выпускающего электродвигатели. Этот фабричный больнично-поликлинической комплекс поразил меня своим современным оборудованием и количеством медперсонала. На базе их больницы обучались студенты-медики. Любой сотрудник предприятия мог оказаться на приёме у профессора медицины. Своя аптека с рецептурно-производственным отделом. Просто закачаешься! Вот такой советский заводской быт…
Больше всего меня интересовало, что они положили в свёрток, что вручили мне после лекции… Горчичники с бинтами? Ампулы с витаминами и шприцы? Но там оказалось все совсем не так радикально — несколько коробок с отечественными шоколадными конфетами и импортным печеньем.
Бабушка, в отсутствии Галии, сама распаковывала этот подарок и осталась очень довольна. Разглядывала каждую коробку. Предложил им тут же открыть что-то из этого к чаю. Она обрадовалась. Это поколение еще помнит те времена, когда кусок рафинада был за шикарное угощение… Что уж тут говорить про импортное печенье.
Только мы расселись вокруг стола, в дверь позвонили. Это оказался Костян Брагин. По его довольному лицу понял, что он с хорошими новостями. Пригласил его к нам за стол.
— Отец ездил сегодня в комиссию по усыновлению! — радостно сообщил он.
— Уладил?
— Вроде бы. Женька сразу директрисе в детский дом позвонила. Но та не стала в исполком названивать. Сказала, съездит завтра и всё узнает там на месте.
— Ну, надежда, во всяком случае, появилась?
— Батя так сказал, что явно больше, чем надежда.
— Но все же вы артистам, пока, не говорите ничего, потому как если снова откажут, это будет слишком больно, — подсказал я. — Пусть Александра Мироновна съездит завтра, всё выяснит… А я ей, может, и сам завтра позвоню.
— Давай договоримся, что если мы что узнаем, то тебе скажем, а если ты первый что-то выяснишь, тогда сам дай нам знать. А то выходные на носу… Два дня в неведении… Женька мне всю плешь проест до понедельника.
— Да ладно, ладно. Зайду к вам, конечно.
— Завтра соревнования по стрельбе, ты помнишь? Мы к двум едем в часть.
— О, спасибо, что напомнил. У меня в голове только одно: не забыть жену вечером встретить в Шереметьево.
— О! Здорово! Соскучился?
— Спрашиваешь! Конечно!
— Кстати! Забыл сказать, что отец обещал нам телефон выбить! — улыбнулся во все тридцать два зуба Костя.
— А жизнь-то налаживается! — улыбнулся в ответ и я.
Он ушёл довольный и счастливый. Жизнь, похоже, и правда, налаживается. И не в телефоне, разумеется, дело. А в том, что генерал Брагин посчитал для себя необходимым принять участие в судьбе сироты Мишки.