Ревизор: возвращение в СССР 33
Шрифт:
У Любани было прекрасное настроение, коллеги по отделу поздравляли её с боевым крещением в этой операции и считали, что начальство её обязательно как-то отметит. Тут майор позвал её к себе. Они прошли к нему в кабинет. Сразу почувствовала, что он сильно не в духе и, с опаской поглядывая на него, села рядом с его столом. Мечты о лаврах после этой операции сменились боязнью, не провинилась ли она в чем-то…
— Скажи, Люба, как так получилось, что фигурант уголовного дела, по которому ты только что работала под прикрытием, видит тебя прогуливающейся под ручку с милиционером в форме? Где были твои мозги? Пошла
У Любы всё похолодело внутри. Она была уверена, что они с Гришей Сойкиным быстро ушли с улицы и не попались никому на глаза.
— Ты понимаешь, вообще, какому риску нас всех подвергла? — продолжал Баранов. — Голубева примчалась в ресторан, чтобы предупредить Погашева! Успей она это сделать, и вся операция была бы провалена! А предупрежденные ей подельники могли в лучшем случае сбежать, а если бы не успели, то и зарезать меня попытаться, помешай я им скрыться. Решила, что на мое опустевшее кресло сможешь претендовать? Как же так, Люба?
— Как? — только и смогла повторить она, уставившись на него, потрясенная не только словами, но и язвительным тоном начальника.
— Каком кверху, Люба, каком кверху! Вот, так! Хорошо, её не пустили в ресторан… О чём ты думала, Люба? Увидела симпатичного парня, и все здравые мысли из головы, центр принятия решений сместился намного ниже, чем положено? А Баранова пусть режут, не жалко, из Африки еще до фига новых негров пришлют вместо него!
На смену недавней радости тут же пришло отчаяние. Люба разрыдалась. Майор подал ей стакан воды, но успокоить даже не пытался. Не сработало. А вскоре до неё дошло, что никто из коллег и словом не обмолвился с ней об этом вопиющем проступке. Значит, о нём только майору известно.
— Василий Абимболаевич, — со слезами взмолилась она. — Не рассказывайте об этом никому! Пожалуйста…
— Не будь дурой, Миронова! Я говорю тебе всё это не для того, чтобы тебя тут же уволили! А чтобы ты на будущее раз и навсегда запомнила, как надо себя вести, когда работаешь под прикрытием, что можно делать, а что, ни в коем случае, нельзя…
— Спасибо, Василий Абимболаевич, — с облегчением выпалила она и неожиданно для самой себя ещё сильнее разревелась.
— Посиди тут, успокойся и приведи себя в порядок, — поднялся он из-за стола и направился к выходу. — Чтобы вопросов лишних ни у кого не было. Ох ты горе мое горюшко… На вид взрослая, а как будто из детского сада только что выпустилась…
— Спасибо вам, — ещё раз всхлипнув, ответила она.
В субботу с утра поехали с Ахмадом на рынок.
— Звонил вчера Тигран, — поделился он, — кстати, привет тебе передавал. Они вчера вместе с начальником Эммы Ушаковым вдвоём убеждали её в Москву ехать.
— Убедили?
— Убедили. Отправили сразу билеты брать. Приедет в воскресенье вечером. Если ты не сможешь её встретить, я сам встречу.
— Да смогу я… А что она ехать-то не хотела?
— Дед больной, братья маленькие, а бабушка старенькая… И соседи вызвались помочь по такому поводу, но
Знаю. Надо ей будет не забыть билеты оплатить, да еще под каким благовидным предлогом денег подкинуть, на такую-то ораву всяко много надо…
Вернулись с ним домой, и я отправился на лекцию по рыночной экономике для родни. Не стал отменять, раз нас только на семь часов вечера Альфредо пригласил в ресторан.
У завода уже стоял «Вартбург» Марата. Пока не приехали Эль Хажжи с Аишей, показал ему подарок для неё.
— Прошлый век, — прокомментировал я. — Ручная работа, имя автора на каждом изделии. Очень изысканный стиль.
— Красиво, — с видом знатока покивал он, и, завернув обратно в газеты, спрятал поднос в багажник. — Сколько заплатил?
Я назвал сумму, и он со мной расплатился. Тут и «Волга» Фирдауса показалась.
Пока дошли до музея, успел поблагодарить его за подарки.
— Ваш Алонзо такой фурор произвёл в гостинице своим появлением с ярким чемоданом и переводчиком, — рассказывал я. — К Галие её делегация стала обращаться на «вы» и шёпотом.
Они все весело хохотали, когда я рассказывал о впечатлениях, что подарки произвели на всех.
— Главное, полный чемодан «сокровищ», как коллеги жены говорили, а таможню без проблем прошла.
— Так я отцу целую лекцию по телефону прочитал, чего и сколько можно провозить в СССР. Вопрос-то досконально изучил за эти годы. Специально, чтоб точно проблем не было…
— За это тебе отдельное спасибо, — пожал я ему руку.
Отзанимались полтора часа. Больше Диана не выдержала.
— Если бы вы знали, как я учиться устала! — сделав несчастное лицо, пояснила она в ответ на наши удивлённые взгляды. — Институт, курсы арабского, французского… Жду, не дождусь, когда Лайла родит и мы в Европу уедем хоть на недельку.
— А я заканчиваю учиться в этом году, — заметил Марат.
— Что, уже всё? — удивился я.
— Да, в июне уже диплом получу.
— А дальше планировал учиться? — поинтересовался я.
— У меня и так два диплома, — насупился он. — Я же до армии ещё училище закончил…
— Может, и хватит всю жизнь простым тренером проработать… Но, лучше, наверное, какую-нибудь спортшколу возглавить? В институт физкультуры на заочное не думал пойти? — предложил я.
— Ничего я ещё не думал, — скептически глядя на меня, ответил он. — И потом, у меня тоже арабский.
Диана нервно рассмеялась в голос. На этом мы и завершили наши занятия и пошли на выход.
А с Маратом я еще поговорю. Все-таки не понял он, что за семья у Аиши. И что он должен все время стремиться ввысь, чтобы на них впечатление произвести, если хочет хоть на что-то рассчитывать… Ничего, как-нибудь с ним пересечемся еще. Не при Аише же об этом с ним говорить…
Пассажирский поезд Брянск-Москва.
Оксана специально взяла билет на поезд, который приходит в Москву ближе к полудню. Она постаралась выспаться в поезде, чтобы не было тёмных кругов под глазами. Закрывшись в туалете, переоделась и занялась причёской. Чистые волосы она легко уложила в ракушку и нашпиговала её шпильками. Потом, вернувшись на место, ещё до самой Москвы не спеша красилась, досадливо морщась, когда поезд дёргался…