Ревизор: возвращение в СССР 35
Шрифт:
Сатчан изумился, конечно, услышав это. Надо же, какое совпадение! – подумал он. – Мы следим за Дружининой, а в это же время у нее квартиру обносят…
– Так что у меня к вам вроде как и просьба, но она же и в ваших интересах тоже. Если блокнот попадет не в те руки, то пострадать мы можем все. И сами понимаете, если в результате сестра попадет в руки следователей, то она может рассказать много лишнего о той фабрике, которая теперь уже под вами работает… Ну и я уверен, что у вас хорошие связи в московской милиции. Деньги, конечно, было бы нелишним найти тоже. Я могу гарантировать, что сестра с мужем выплатят с них солидную премию за такую
– Я вас понял, Роман Викторович, – кивнул Сатчан, – неприятная ситуация, и я понимаю, что необходимо предпринять меры. Тянуть не буду, сразу проинформирую свое руководство. Авось, все и образуется.
Они быстро закончили обед, больше не поднимая эту тему, попрощались и разъехались. Сатчан сразу поехал к Захарову.
***
Москва, горком.
Захаров быстро принял Сатчана. То, что он приехал без предварительного звонка, говорило о том, что вопрос у него срочный. Ну а какие вопросы могут быть у Сатчана? Только те, что требуют срочных решений. Так что пять человек, сидевших в ожидании в приемной, не обрадовались, когда его пустили без очереди. Но жаловаться никто не посмел, все же это не очередь в ГУМе за товарами. Расскажет потом секретарь товарищу Захарову, что такой-то его посетитель скандалил у него в приемной, и вовек после этого у него свой вопрос не решишь. Или решит он его так, что за голову схватишься, увидев результат!
Несмотря на две двери, разговаривать пришлось буквально шепотом. Оба много просидели в разных приемных и знали, что акустика вещь коварная.
Сатчан шепотом рассказал все, что узнал от Сальникова. Используя на всякий случай намеки и эзопов язык. Правда, последнюю часть их беседы рассказывал, уже запинаясь. Не понял он, почему вдруг лицо второго секретаря побагровело, когда он услышал, что из квартиры Дружининых пропали деньги.
Дослушав, Захаров сломал карандаш, что вертел в руке все это время, и обломки его кинул в корзину для мусора со словами:
– Мерзавец!
– Кто, Сальников? – ничего не понял Сатчан.
– Нет, Юрьич! – видно было, что Захаров едва держит в себя в руках. Ему хотелось бушевать и орать, выражая начальственное недовольство. Но когда у тебя в приемной сидит столько народу…
Сатчану только и пришлось сидеть с недоуменным видом, пока Захаров боролся со своими эмоциями. Что он имеет в виду? Они в узком кругу только одного человека именовали Юрьичем… Неужто это Мещеряков обнес Дружининых? Но зачем? Если по поручению Захарова, то почему он так недоволен? А если без поручения, то как Захаров узнал об этом? Павел ничего не понимал, у него голова начала идти кругом.
Наконец, Виктор Павлович как-то совладал с той яростью, которая его охватила. Схватил пиджак и мотнул головой, показывая на дверь.
Они вышли из кабинета, заставив погрустнеть посетителей, сообразивших, что шансы попасть к начальнику в ближайшее время резко уменьшились, раз он уходит, на ходу надевая пиджак. Молча спустились по этажам. И только когда они вышли на улицу и отошли на сотню метров от здания, Захаров, сжалившись над Сатчаном, объяснил, что отправил Мещерякова проверить, нет ли в квартире улик против них, а тот нашел улики в первую очередь против самих Дружининых. И заверил его, что взял из квартиры только блокнотик…
Сатчан, услышав от Захарова, что это люди Мещерякова во главе с ним обнесли квартиру Дружининых, порадовался тому, что ничего об этом не знал, поэтому вполне себе искренне удивился,
Но лицо Захарова не побуждало к долгим размышлениям об их беседе с Сальниковым. На нем было то начальственное выражение, которое Сатчану было прекрасно известно. Примерно так на него смотрел начальник, отправляя его в ссылку в Святославль после того залета… Хорошо хоть, что сейчас эта злость направлена не на него. Черт, опять он не о том думает!
– Так что же будем делать, Виктор Павлович? – поспешно спросил он.
– Позвони ты Мещерякову, – велел Захаров. – Я не буду, не сдержусь, наору на него. Пригласи его в наш сквер к шести вечера. Скажи, что есть важное дело, но что именно, ты не знаешь. Мол, я сам обьясню.
– Сделаю! – поспешно сказал Сатчан.
– И это… посмотри, как он отреагирует. Какой у него голос будет… Потом подойдешь ко мне в здание, пока вместе будем идти на встречу с ним, расскажешь об этом.
Сатчан тут же и набрал, едва Захаров ушел, Мещерякова, с ближайшего городского автомата. Тот был на месте, и отреагировал на приказ Захарова сухо и деловито. Сугубо как обычно.
Положив трубку, Сатчан подивился его наглости.
Надо же, разговаривает, как ни в чем ни бывало. Утащил внаглую почти пятьдесят тысяч и даже не волнуется особо… Не нервы, а стальные канаты у человека…
***
Глава 19
Москва, горком.
Сатчан, как и было указано, приехал пораньше и отправился к Захарову. Тот как раз вышел из своего кабинета, кивнул ему молча, и они вместе направились на выход из здания. Вышли на улицу, и только тут Захаров спросил:
– Как Мещеряков отреагировал?
– Нормально, даже немного безразлично. Как обычно, в общем. Никаких признаков чувства вины...
– Может, он еще и не придёт. Возьмет украденные деньги и сбежит куда-нибудь... Рыло-то все равно в пушку...
– И что тогда, будем его искать?
Захаров, подумал, покачал головой:
– Слишком много знает, нам не с руки его к стене припирать. Пусть валит куда хочет из Москвы, лишь бы рот на замке держал. Думаю, на это ему ума хватит.
А Сатчан впервые сейчас задумался, что, возможно, они сейчас рискуют. А что, если Мещеряков приедет, но после обвинений Захарова об украденных деньгах, возьмет да зарежет их обоих... Полсотни тысяч, и они знают, что он их взял… Или застрелит, мало ли у него есть пистолет... И уже тогда пустится в бега. Он же не знает, что Захаров готов забыть о нем, если он мирно исчезнет...
Мещеряков, к удивлению Захарова, и опасению Сатчана, ждал их на условленном месте. Мирно поздоровался, как ни в чем ни бывало.
– И что это значит? – спросил зловещим тоном Захаров.
Мещеряков оглянулся, словно ища, кому еще может быть адресован этот вопрос. Не найдя никого, он растерянно спросил:
– Что значит, Виктор Павлович?
– Деньги, почти пятьдесят тысяч, у Дружининых утащили, а мне ни слова!
– Деньги? Да оставили мы все на месте, Виктор Павлович! Все, как было велено. Только блокнотик уже по своей инициативе и прихватил. Но я бы его без проблем успел вернуть, если бы вы уперлись. Спиридонов эти квартирные замки на раз щелкает!