Ревизор: возвращение в СССР 36
Шрифт:
Не наведя справок ни у одного из своих подчинённых, Третьяков стал изучать материалы прослушки, которую я велел вести за Ивлевым с тех самых времён, когда мы его подозревали по запросу Межуева… И начал искать все, что можно притянуть к тому, что Ивлев является врагом социалистического строя. Начал искусственно, ломая факты об колено, лепить мне из него диссидента.
Собственно говоря, именно на этой стадии я смог узнать обо всём, что он совершил и собирается совершить в отношении нашего талантливого молодого аналитика, и принял решение, что такой сотрудник-головотяп подлежит
Тем более не забывайте про сестру Ивлева… Это же тоже важный фактор, почему мы не можем обострять с ним отношения. – тут Вавилов намеренно сделал паузу, и не прогадал. Заинтересованный услышанным Андропов спросил:
– Что там такого важного с его сестрой?
– Это та самая Диана, агент Скворец, что раскрыла планы США по завозу ядерного оружия в Италию. Представьте себе, что Третьякову удалось бы поссорить Ивлева с КГБ, чего он почти добился. А Ивлев взял бы и рассказал эту историю своей сестре Диане. Почему бы и нет, он же не на подписке? После такого мы вполне могли бы потерять и ее лояльность к комитету. Она же чисто из патриотических соображений с нами работает, свекор у нее долларовый миллионер…
– Надо же! Да тут, получается, семейственность приятная вырисовывается, – не мог не впечатлиться Андропов. – Тогда да, мы не можем отворачивать от комитета ни одного из этих двоих.
– В целом, Ивлева может ожидать вполне блестящая карьера… Вот почему я оставил ту прослушку у него дома. И много что интересное удается узнать. К примеру, в это воскресенье вечером нашему Ивлеву звонил на дом сам Захаров, второй человек в Москве... – сказал Вавилов.
– Да? – Андропов не на шутку был заинтригован. – И с какой целью?
– Попросил его отвезти в Берлин на фестиваль, на который он едет, подарок для его хорошего друга, первого секретаря СЕПГ в Берлине... Снимем прослушку, никогда уже не узнаем о таких интересных моментах...
Андропов помолчал, потом сказал:
– Ну, не узнаем, и что с того? Ивлева, по вашим словам, как я понял, мы ни в чём не подозреваем. Очень хорошо. Вы хотите сказать, что мы в чем-то подозреваем товарища Захарова?
– Нет, конечно, – немедленно отреагировал Вавилов, тут же поняв, куда клонит Андропов.
– В общем, я принял решение. Прослушку мы с квартиры Ивлева снимаем. У нас слишком мало технических возможностей осуществлять прослушку по стране, давайте будем делать это по тому профилю, который у нас уже давно сформирован. За инициативу попытаться использовать прослушку в других целях хвалю, интересной информации много не бывает. Но, возможно, эта информация становится слишком уж интересной...
Всё понятно, – подумал Вавилов. Андропов опасается, что связи Ивлева могут стать для нас серьёзной проблемой, если однажды выявится, что его квартира и телефон прослушивались. Товарищ Межуев и товарищ Захаров будут очень этим разочарованы. А у обоих есть серьёзные возможности создать проблемы для комитета.
– Теперь дальше. Мы не можем выкинуть на улицу Третьякова, как собаку. Всё же полковник, честно служил своей стране в Саратове. Насколько я понял, в вашем управлении он никак не приживётся?
Вавилов согласно кивнул. Не в его интересах злить Андропова, который уже твёрдо решил, что собирается делать.
***
Москва, квартира Ивлевых
Сегодня я отчитал последние лекции по линии «Знания», и надо уже начинать готовиться к отъезду в ГДР. Сел изучить, все ли я сделал перед выездом?
Так… билеты для Галии, детей и няни в Палангу, для Галии из Паланги в Брянск, из Брянск в Палангу… Готово, лежит под магнитом на холодильнике. Детей оставим с няней и тетей Ниной в Паланге, вдвоем вполне справятся… Нечего их на два дня на свадьбу к брату таскать по поездам туда и обратно…
Мои билеты из Москвы в Брянск, из Брянска в Палангу. Лежат на холодильнике. Возьму по приезду из Берлина.
Золотые монеты, деньги… Частично распихал по потайным ящикам в столе, подаренном Балдиным, частично спрятал в сейфе. Если влезут в квартиру, то, увидев сейф, больше искать ценности точно нигде не будут. А сейф старый, его открыть будет медвежатнику не так и сложно. Подстрахуюсь. Хотя Ахмад, конечно, будет посматривать за тем, чтобы тут все было в порядке. В отпуск же уйдет сразу, как ребенок родится… Ну а до того будет приходить по вечерам, смотреть, как и что. Ну и телефоном при нужде пользоваться, раз нас все равно дома нет, и он нам не помешает разговорами.
Собрал сразу и чемодан. Галия уехала по курортам с красивым чемоданом на колесиках, фирменным, я поеду с нашим самодельным. Нисколько по этому поводу не комплексую, все равно это круче среднестатистических чемоданов, что будут у других граждан. А с миллионерами западными я соревноваться и не собираюсь…
Статьи для «Труда» по Чили и Кубе. Готовы. Завтра с утра завезу в редакцию «Труда».
Фух! К старту готов!
***
Венесуэла, Каракас
– Как же мне это все надоело! – возмущалась Диана, стоя в номере перед зеркалом и поправляя прическу. – Как так можно? Сначала тянули три дня почти с контрактом, все не могли правки внести. Теперь еще и прием этот прощальный устраивают. Я бы лучше уже домой летела, чем ходить там, улыбаться всем. Утром бумаги подписали и надо было сразу билеты заказывать и в аэропорт ехать.
– Сама понимаешь, что так поступить мы не могли, – улыбнулся ей ободряюще Фирдаус, стоя рядом перед зеркалом и поправляя галстук, – контракт подписали серьезный, надо отметить такое событие. И уважение проявить к принимающей стороне.
– Ну, я некоторым из них жизнь спасла, – хмыкнула Диана, – думаю, что это достаточно уважительно…
– Это точно, – рассмеялся Фирдаус, – мы бы без этого таких условий не получили. Отец в восторге будет, когда от переживаний за нас отойдет немного и посчитает прибыль. Такой контракт подписать на первых в жизни переговорах – мы с тобой очень успешные, скажу я тебе.