Ревизор: возвращение в СССР 38
Шрифт:
— Да уж, — покачал я головой. — Такого я точно не ожидал. Надеюсь, он все же не сразу обнаружит, что тетрадь заменили. Фамилии продажных ментов внутри — это козырь заставить их нас искать очень активно…
— Нет, не настолько он тупой, чтобы им в этом признаться. — посерьезнел Мещеряков, перестав довольно улыбаться. — Нельзя испытывать терпение людей, у которых при себе оружие. Скажи он им, что так их подставил, им в голову могло бы прийти не ловить тех, кто украл тетрадь, а его самого куда-нибудь прикопать, чтобы, если тетрадь попадет не в те руки, он ничего не мог подтвердить
— Чтобы так думать, Николаенко должен быть реалистом, а он давно уже, такое впечатление, от земных реалий оторвался…
— Ну, все же не настолько, чтобы так ментов злить. Тем более мы только что его на землю и опустили… — не согласился со мной Мещеряков. — Кстати, Павел, такой вопрос… Мы сейчас заедем машины сдавать моему другу Степану. Хочу его прощупать на момент подключения к нашим делам. Ты тогда с Галкиным и парнями погуляй где-нибудь подальше минут десять, чтобы человека не смущать… А если он согласится, учти его потом в своих схемах, которые для Захарова будешь разрабатывать.
— Ну, если вы решили, что на этого человека можно положиться, то конечно, включу. — пожал я плечами.
Приехали к дому Степана. Мещеряков пошёл с ним беседовать. Мы с Галкиным остались около машин, а Макс и Чара пошли для нас такси искать в аэропорт. Приехали они на Волге с шашечками в тот же самый момент, как Мещеряков вышел со двора Степана.
— Все, обо всем договорились. — сказал он мне, пока шли к такси. — Он готов к нам присоединиться. Мужику полтинник только, опыта вагон, здоровье ещё есть, а от скуки мается. Правда, сказал, что только в Крыму по нашим делам работать может. Жена ни за что не готова в Москву возвращаться, даже несмотря на то, что сын туда уехал.
— Если всё срастётся с нашей схемой по Крыму, то и здесь найдём ему место, — ответил я Мещерякову.
Примчались на такси в аэропорт. Не зря спешили, успели на последний рейс в Москву. Звонок Мещерякова всё решил, места для нас нашлись. Правда, Чаре и Максу пришлось лететь стоя.
— Была бы ситуация обычной, я бы, конечно, разрешил парням на несколько дней в Крыму задержаться, — сказал мне Мещеряков, когда мы, оторвавшись от остальных пассажиров, шли после посадки к зданию аэропорта, — заслужили. Но как бы Николаенко не начал там искать похитителей… В такой ситуации затянувшийся отдых в Крыму мог оказаться для их здоровья не полезен.
— Полностью поддерживаю. Нам всем в Крым можно возвращаться только после того, как мы Николаенко под себя подомнём. — согласился я с ним.
Попрощался в аэропорту со всей компанией, с которой мы такое дело сделали. А с Мещеряковым мы договорились завтра по утру созвониться. Он как узнает, когда Захаров сможет с нами встретиться, тут же со мной и свяжется.
Приехав домой, закинул чемодан себе в квартиру и тут же поднялся этажом выше. Прикинул, что вполне может быть, Ахмад уже маму смог забрать с ребёнком домой. А если нет и пойдёт завтра, то надо с ним как раз и договориться по этому поводу, чтобы я тоже поучаствовал.
Но нет, все же опоздал. Дверь мне открыла сама мама.
—
— На Рината или Рахмата? — спросил я.
— Ой, мы ещё сами не определились, — махнула она рукой и повела меня.
Честно говоря, в прошлой жизни я немного стеснялся смотреть на новорождённых, пока своя дочка не появилась, а за ней и внуки. Красные, сморщенные и крикливые… Но потом таки пообвыкся… Братишка был именно таким, как я ожидал — красным и сморщенным. Ну а что сейчас не кричал, так у него на это была веская причина — он крепко спал.
Так что я постоял около его кроватки, прошептал несколько добрых слов о его красоте, чтобы порадовать родителей, и мы пошли с Ахмадом и мамой на кухню. Немножко опасался, что Ахмад достанет водку, чтобы отпраздновать, но похоже, что он уже вполне себе напраздновался за последние полторы недели и был вполне готов вести трезвый образ жизни. Так что мама просто поставила чай кипятиться.
— Ты голодный с дороги? — спросила она меня.
— Нет, мы по дороге с аэропорта заехали в ресторан с ребятами, покушали. — тут же соврал я. Не буду же я правду говорить, что голодный, как сто чертей. В данный момент ей точно не до того, чтобы моей кормёжкой заниматься.
— Ну как оно там в Крыму? — спросил Ахмад.
— Загит с Анной привет передавали, все у них хорошо.
Меня порадовала, что мама явно чувствовала себя прекрасно. Была бодрой и энергичной. Очень радовалась, что вырвалась наконец из больницы.
— У них там такие проблемы со стафилококком, представляешь? — говорила она мне, — а они меня не отпускают и не отпускают!
Ахмад очень меня поблагодарил за то, что я навёл его на «17 мгновений весны». Сказал, что этот многосерийный фильм очень захватывающий, и на работе его тоже все постоянно обсуждают.
Время было позднее, так что поговорили минут двадцать, я ещё раз их поздравил и откланялся.
Вернувшись в свою квартиру, достал одну из банок импортной ветчины, открыл также банку венгерских огурчиков. В холодильнике ещё относительно неплохо себя чувствовал хлеб, который я предусмотрительно засунул туда перед отъездом. Бутерброд, который заставила меня съесть мама у себя наверху, был ни о чём для молодого голодного организма. Так что я быстренько соорудил ещё три и принялся хавать. Угостил и Панду, которая очень по мне соскучилась. Даже съев свой кусок ветчины, забралась ко мне на руки, что обычно не делала. Аристократка, всё же, так что была выше этого…
Насытившись, взял тетрадь Николаенко, свой блокнот, ручку, калькулятор и принялся анализировать имеющуюся информацию. В тетради были данные по доходам за последние три года, с июля 1970 по июль 1973, и мне хотелось посмотреть, как изменялся доход от года к году по каждому из предприятий. Не было у Николаенко также и общей суммы по месяцам. Почему — загадка для меня… Возможно, просто-напросто лень было считать? Так же я не оставлял надежд найти хоть что-нибудь про его дядю и его долю в теневой империи племянника. Пока просматривал тетрадь по дороге, ничего такого, к сожалению, не обнаружил, но мало ли повезёт.