Ревизор: возвращение в СССР 38
Шрифт:
— Как отдохнули? — поинтересовался Марат.
— По-разному, долго рассказывать, — рассмеялся я. — А вы как в Карелию съездили?
— Тоже по-разному, — хохотнул в ответ мой тренер. — Да и не совсем в Карелию… Вернее даже — совсем не в Карелию.
— Вот сейчас вообще интересно стало, — сказал я с улыбкой.
— Ну, надо, думаю, собраться. История длинная. Заодно посидим, — предложил Марат. — Давно не виделись. И с сестренкой и отцом пообщаюсь, племянников пообнимаю.
— Так вообще не проблема, — предложил я. — Мы завтра всем табором в Коростово едем. Праздновать будем все подряд, что за август накопилось. Давай
— Да с удовольствием, — тут же обрадовался Марат. — Так же точно лучше, чем в общежитие сидеть.
— Ну вот и договорились, — подтвердил я. — Мы завтра утром рано стартуем все.
— Может привезти что-то надо? Или кого-нибудь? Я же за рулем, — предложил Марат деловито.
А знаешь? Отличное предложение! — обрадованно кивнул я, подумав пару мгновений. — Можешь сестру мою с мужем и детьми привезти, чтоб им по электричкам не прыгать?
— Конечно. Диктуй адрес, — охотно согласился Марат.
— Я им тогда в общежитие позвоню сейчас. Передам, чтоб в восемь утра готовы были, — предложил я.
— Заметано. Буду там к этому времени.
Договорившись обо всем с Маратом и поболтав еще пару минут, передал трубку Галие, предупредив, что брат ее завтра к нам в деревню приедет. Жена радостно кивнула.
Мой расчет на то, что, услышав, что завтра увидит Марата, Галия не станет с ним долго сейчас говорить, оправдался. Так что буквально через десять минут телефон был свободен, и я набрал общежитие Инны. Продиктовал нужную информацию на вахте, которую надо было передать им. Думаю, очень довольны будут, что на машине поедут в деревню и вещи и детей на себе не потащат.
Глава 18
Москва
Всего день в Москве пробыл, а воспоминания о Паланге сразу потускнели. Хотя какого-то негативного осадка и не осталось после поездки. Да, из-за дождливой погоды на море отдохнуть особенно не получилось, но компания у нас там все же подобралась в целом неплохая, это надо признать… А уж в преферанс я наигрался на год вперед!
Поздно вечером в дверь тихонько постучали. Решил, что это Эльвира опять пришла, она обычно именно так тихонько стучит, чтобы малышей не разбудить, но когда отворил дверь, за ней оказались Гриша и Родька.
— Привет-привет! — радостно сказал я, впуская их внутрь.
— Дом слухами полнится, что вы с отдыха вернулись, — сказал Гриша, крепко пожимая мне руку.
— Все верно! А вы как сами?
— Ну про меня ты знаешь, какой тут отдых, — развел руками Гриша, — а Родька неплохо так время провел в деревне, да, сын?
— Точняк! — коротко подтвердил тот.
— Ну, теперь я понимаю, почему моя бабушка твоего сына мне рекомендует как образец настоящего отдыха! — засмеялся я, приглядевшись к пацану, — еще немного и можно было бы в фильмах про африканцев без грима сниматься!
Родька, действительно, загорел знатно. Небось все лето в деревне в одних шортах бегал…
— Ну что, ты там коров-то погонял хворостиной? — спросил очень гордого моими словами про его загар парня.
— Да не было смысла их гонять, — махнул рукой Родька, — они смирные, и глаза у них добрые. А еще они любопытные. Представляешь, одна корова все время подходила, если спать кто-то из нас ложился. Задремлешь в тенечке, потом просыпаешься, открываешь
— Даже так… Надо же, какие страсти при пастьбе коров бывают, — покачал я головой, слушая пацана, с упоением рассказывающего о своем летнем деревенском досуге. Вот кто впечатлений набрался.
— Надо посидеть как-нибудь, новостями обменяться, — сказал Гриша.
— Так давайте с нами завтра в деревню, мы там пару день рождений отмечать будем, — предложил я.
— Нет, в деревню не получится. Надо Родьку к школе готовить. Тетрадки всякие там покупать по списку и все такое. К парикмахеру его отвести, а то зарос так, что глаз почти не видно.
— Ну, давай тогда как-нибудь просто вечером посидим в городе, — предложил я, и на этом и договорились.
Берлин, Штази
Майор Бауман нанес визит к полковнику Хоффману Рихтеру, чтобы согласовать очередную стадию операции по Павлу Ивлеву, студенту МГУ и сотруднику Кремля, на которого обратил внимание его агент в июле. Предварительное одобрение от Рихтера у него было, но в его интересах было посвятить начальника в нынешнее состояние дел.
Пришлось напомнить полковнику, про кого он говорит. За месяц много чего произошло…
— А, вспомнил, вспомнил! — наконец замахал руками полковник, — это было почти в начале того сумасшедшего по загруженности фестиваля, когда я почти не спал… Немудрено, что из головы вылетело. Так, мы договаривались, что ты подберешь подходящую студентку из наших, что учатся в МГУ, чтобы она соблазнила этого парня… Как, кстати, ты назвал эту операцию?
— Операция «Мотылек», герр полковник. — сказал Бауман, — и что касается студентки, то пришлось немного изменить первоначальный план. Из тех, что уже учатся, не удалось подобрать годного для этих целей агента. Одна из подходящих студенток задействована по другому фигуранту, другая — уже помолвлена с нашим же студентом. Приказать делать то, что обрушит ее личные отношения нам ни к чему, можно вызвать у нее ненависть к нам со всеми вытекающими последствиями… Поэтому я нашел подходящую девушку из тех, что будут учиться на первом курсе экономического факультета в этом году. Луиза Буркхард, активистка Союза свободной немецкой молодёжи, к нам привела ее тетя, наша сотрудница на пенсии. Красивая и умная девушка, и с полным пониманием отнеслась к той задаче, что мы перед ней поставили… Сказала, что ради родины готова на все…
— Пусть по приезду сразу придет в наше посольство, пообщается с нашим резидентом.
— Она уже выехала в Москву, и я дал ей такие инструкции, — кивнул Бауман.
— Ну что же, майор, вы планировали эту операцию, вам и карты в руки. — развел руками полковник. — Информируйте меня периодически о ходе реализации операции «Мотылек».
— Да, герр полковник!
Москва, Лубянка
Майор Румянцев выходил из отпуска с очень нехорошими предчувствиями. Уж больно специфические вопросы про Ивлева ему задавал приехавший к нему в Ленинград майор Корольков… Каждый день во время отпуска он только и думал об этом…