Ревизор: возвращение в СССР 39
Шрифт:
– Семён Денисович, проходите, чайку выпьем. – предложил я.
Он тут же согласился и принялся разуваться. Дал ему тапочки и повел в гостиную, где у нас в давно уже возведенном манеже возились малыши. Правда, его стены уже перестали быть для них непреодолимыми, когда они научились ходить. Но сейчас они были сонными, поэтому забрались обратно, поскольку там были все игрушки, и возились с ними, потихоньку доходя до нужной кондиции, что позволит нам уложить их скоро спать.
Тузик сопровождал гостя с момента его появления, и он его погладил по голове, что сразу позволило понять, что человек пришёл к нам хороший. Собак не боится и прекрасно
Пока Галия устраивала гостя за столом и предлагала ему чай с вкуснейшими вафлями, которые Валентина Никаноровна сегодня испекла на своей же вафельнице, которую недавно к нам принесла, я сходил в свой кабинет и притащил всю тяжелую стопку глянцевых итальянских журналов. Шапляков кинул на них такой же алчный взгляд, как Эллочка-людоедка кинула бы на шубку из шанхайского барса, которую бы ей предложили к ее манто. Да уж, они точно ему нужны.
– Разрешите? – спросил гость, едва я плюхнул всю стопку на журнальный столик около дивана.
– Конечно, они уже ваши, – улыбнулся я.
Режиссер встал из-за стола и переместился к журналам. Минут на десять мы его потеряли. Он весь ушел в журналы, перелистывая их один за другим. Иногда бормотал что-то восторженно, пару раз я смог разобрать знакомые фамилии – Антониони, Де Сика… В остальных случаях не смог ничего понять.
Мы с Галией, понятливо улыбаясь, терпеливо дожидались в тишине, не испытывая ни малейшего стеснения из-за того, что наш гость совсем забыл о нас. Регулярно общаясь с художниками, уже привыкли, что творцы в любой момент могут застыть на месте, забыв обо всем. Настолько им важнее та творческая идея, что пришла в голову, чем общение даже с людьми, которые им симпатичны. К искусству его служителей ревновать невозможно…
Наконец, Шапляков пришел в себя и сконфуженно повернулся к нам:
– Извините… Я несколько увлекся…
– Ну что вы! – первым отреагировал я, опередив жену, – не за что извиняться! Главное, что вроде бы нам понятно, что все это вам может пригодиться… А то я, признаться, опасался, что по моей просьбе привезли вам гору макулатуры, которая вам совсем не нужна…
– Нет, нет, тут все нужно! Практически в каждом журнале интервью того или иного маэстро киноискусства, подобраны журналы очень толково… В связи с этим у меня сразу вопрос – сколько я вам должен?
И Шапляков полез сразу во внутренний карман пиджака, явно за деньгами.
– Ничего не должны, Семен Денисович, – замахал я руками.
И Галия меня тоже энергично поддержала:
– Что вы! Не нужно ничего!
– Но как же! Я же вижу, что это очень дорогие журналы! И вам их из-за границы привезли по моей просьбе!
– Понимаете, я за них ни копейки не заплатил. Муж моей сестры так богат, что он бы очень удивился, если бы я попытался хоть что-то ему дать за них. И он, как и мы, понимает, что такое служение искусству, и очень рад, что эти журналы пригодятся такому увлеченному человеку, как вы, чтобы стать лучшим профессионалом, и порадовать зрителей… Так что никто никому ничего не должен…
– Мне неловко, конечно,
Посидели еще с часик, как и рассчитывали. И малыши, как ни странно, это время продержались, хотя я думал, что Галия скоро нас оставит и убежит их укладывать. Но режиссер так и не избавился от каких-то мрачных дум, с которыми к нам и пришел. Лезть ему в душу с вопросами я не стал, мало ли, болеет сам, или кто из родственников. Кто же захочет такие вопросы с малознакомыми людьми обсуждать.
Проводив его, подхватили засыпающих прямо на глазах парней и потащили в спальню.
– Он всегда такой скованный? – спросил Галию.
– Нет, что ты! Обычно он душа компании, и такой весельчак. Не знаю даже, что с ним сегодня такое?
– Чужая душа – потемки, – пожал плечами я, – авось ничего плохого с ним не происходит…
***
Московский городской комитет КПСС
Захаров работал над письмами, когда помощник по селектору спросил, может ли он войти к нему с новостями.
– Заходи, Платон Семёнович, – велел Захаров.
Войдя в кабинет, помощник тщательно прикрыл за собой дверь, и этот жест дал понять хозяину кабинета, что новости у того такие, что никому их в приемной точно нельзя услышать. Он кивнул Еремееву на стул напротив, чтобы сел поближе и не нужно было громко говорить.
– Виктор Павлович, удалось выяснить, что первые игровые площадки начнут устанавливать уже на следующей неделе. И совсем не там, где вы запланировали… Гришин все полностью переиграл… Раскидал все площадки по всему городу. Насколько я понял, во дворах внуков членов Политбюро их разместить планирует. И своего внука тоже не забыл.
– Вот даже как… – задумчиво сказал Захаров.
Отпустив помощника, он принялся обдумывать ситуацию. Что же делать?
Гришин, раз раскидывает площадки по одной, явно не знает, какое массовое нашествие произошло у Ивлевых во дворе, когда там площадка появилась. Какой там шум и гам начался, когда куча детей со всех окрестных дворов прибежала…
И ведь то же самое точь-в-точь случится с каждой площадкой, которую Гришин для внуков членов Политбюро установит. Дети членов Политбюро часто занимают совершенно обычные позиции и не рвутся к власти. Врачи, инженеры, учителя. Большинству, собственно, не за что сражаться – родители способны им со всем помочь и все обеспечить в материальном плане. Так что живут они безо всякой охраны, в таких же домах, как и все остальные москвичи. Ну, разве что квартиры эти повышенной комфортности, как правило. Некому будет остановить ту детскую орду, которая нахлынет со всех сторон на эти площадки.
И что неизбежно случится после того, как это произойдет, тоже, в принципе, понятно. Дети членов Политбюро тут же помчатся жаловаться своим родителям на то, что после установки детских площадок их уютные московские дворы превратились в место для сбора всех московских детей, и шум и гам не дает покою… Как те отреагируют, тоже понятно. Выскажут свое недовольство лично Гришину. Мол, что ты творишь, Виктор Васильевич? Пусть и из самых лучших побуждений?
Так… А что Гришин сделает в ответ? Наверное, тут же попытается перевести стрелки на него, Захарова. Исходя из этого, ему и влетит… Если все так, то нужно бежать к Гришину и предупреждать его о неожиданном эффекте, который будет, если площадки по одной устанавливать…