Революция чувств
Шрифт:
– Да, перебор, – согласился Сюсюткин.
– Я буду несколько раз в день обходить телекомпанию, чтобы подобное не повторилось, – успокоила Благова директора.
– И еще, сообщите всем, что Ромка Безухов уволен, и так я поступлю с каждым, кто вместо работы занимается распространением политической агитации, – подытожил разговор Сюсюткин.
В кабинет директора вошла секретарша. Она несла на подносе травяной успокаивающий чай. У Богдана Степановича появилась новая чашка, которой секретарша почетно присвоила статус директорской. Чашка сияла от счастья, престижной вакансии она ожидала долгих пять месяцев. Керамическая чашка не знала, что во время избирательной кампании риск разбится настолько велик, а статус настолько непрочен, что лучше заранее не радоваться.
«Родной город» в опасности
Этот день Женька Комисар не забудет никогда.
– Да не переживай, я прочитаю сценарий, все хорошо. Приезжать не надо, я справлюсь. Я практически дома. Приведу себя в порядок, поем и поеду на телеканал. Хорошо, вызову такси, и тебя целую – на самом деле Комисар нервничала, но вида не подавала.
Она ехала в лифте к себе домой на 9 этаж и думала о любимой собаке. Пропал Вик, он такой умный, мудрый, сильный пес. Как он мог потеряться? Если Вик побежал за сучкой, что у кобелей случается, все равно он должен найти дорогу домой и вернуться ко мне, к единственному другу, к своей маме, страдала Комисар. Она украдкой вытирала слезы. Она не знала, как жить дальше, когда все против нее, а рядом нет надежного друга, защитника, преданного пса. Когда Вик потерялся, жизнь моя превратилась в ад. Все, что я любила и чем дорожила, рассыпается, как карточный домик, подумала Женька. Она должна готовиться к эфиру, а ей хочется теплоты, собачей ласки, преданности. Всего, чего Женьке Комисар не хватает в повседневной жизни. Лифт без остановок доставил ее к месту назначения, Женька ключом открыла квартиру и поняла, мир перевернулся. На полу в коридоре валялись коробки от обуви, пакеты, старый свитер мужа. Ограбили, подумала пиарщица. Первым делом она вбежала в свою комнату, новый компьютер на месте, царит привычный творческий беспорядок. Непонятно. Эпицентр разрушения ее жизни находился прямо по курсу в комнате Громова. Женька открыла шкаф, вещей нет. Картины? Остались старые этюды, книги отсутствуют. На столе лежит записка.
«Я ухожу. Ты все знаешь, у меня есть сын. Для тебя работа это главное. Я хочу семью, детей. Прости, что не сказал раньше о ребенке. Не хотел тебя поссорить с лучшей подругой. На Наташку не сердись, она не виновата. Во всем виноват только я.
И еще. Сегодня звонил мужик, он нашел собаку. Я ходил, смотрел, это не Вик. Прощай».
У Женьки подкосились ноги, затряслись губы. Она села на пол среди старых, разбросанных вещей, которые даже Громову не нужны. Комисар хотелось плакать, кричать, рыдать, рвать на голове волосы и кататься по полу. Вместо этого она молчала, и слушала, как громко стучит ее маленькое сердце, заглушая все звуки, существующие в пространстве. Слез нет, сил тоже, она не может дышать, думать, чувствовать. Сильные удары сердца учащенно травмируют мозг, нарушая кровообращение всего организма.
Сашка Громов ушел из ее жизни, ушел потому, что ему нужна семья. Совместный ужин, вечно кричащий попугай на подоконнике, сонный ребенок по утрам, который просит тебя обнять покрепче. Сашке нужны стираные носки и отутюженные рубашки. У Женьки работа, работа и еще раз работа. Она работала, как сумасшедшая потому, что нужны деньги на лечение, на зачатие ребенка, ей нужно кормить Громова и Вика. Все в прошлом. Кормить некого. Осталась одна работа.
Захотелось напиться. Жаль, что сегодня прямой эфир на телевидении. Я бы подчинилась низменному инстинкту самосохранения и напилась, подумала Комисар. Все предали, собака сбежала, муж тоже, лучшая подруга теперь не подруга, осталась работа. Работа ее никогда не предавала. Женька мужественно встала и, шатаясь, медленно пошла в ванную. Теплая вода сняла душевный спазм, она медленно смывала негатив с комиссарского хрупкого тела. Вода – мощный информационный проводник, она считывала Женькины тягостные мысли, недовольно морщилась, противно бурчала, унося в канализационные стоки негативные энергетические потоки.
– Громов сделал выбор, он умер. Он умер для меня, его больше нет. Сашка ушел сегодня, когда у меня прямой эфир, дал понять, что меня просто больше нет в его жизни, и не будет. Никогда. Все. Точка.
Женька вскочила с постели, стала собираться, она ела, гримировалась и одевалась очень быстро, четко. Ни одного лишнего движения, ни одной напрасно потраченной секунды. До прямого эфира оставалось 55 минут, за это время Комисар необходимо доехать до телеканала, подготовится, переговорить с гостями об условиях прямого эфира. Женька вызвала такси. Ее не подвели, как и обещали, такси приехало вовремя. Она ехала по городу, погруженному в вечернюю дремоту, и думала о том, что жизненные обстоятельства не сломят ее комиссарский дух, что она сильная и все преодолеет.
На входе в телекомпанию Женька встретила охранников Артура Лысого, она знала ребят атлетического телосложения в лицо, поэтому первая поздоровалась. Те добродушно кивнули ей в ответ. Началось.
Женька вбежала в гримерку, быстро переоделась. Без стука ворвался помощник режиссера, сказал, что Артур Лысый два раза интересовался, где ведущая ток-шоу «Родной город».
– Олег Рогов пришел, – торопилась Женька.
– Этот пришел еще раньше Лысого, и нам порядком надоел. Везде сует нос. Расспрашивает, лезет, отвлекает глупыми вопросами, – ответил помощник режиссера.
– Хорошо. Я готова.
Евгения Комисар в новом костюме сиреневого цвета спокойно вошла в огромную студию, залитую светом. Она поздоровалась с присутствующими гостями ток-шоу «Родной город», поприветствовала телевизионщиков, которые показательно суетились. Еще бы, в студии находился хозяин телеканала «Полет» Артур Владимирович Лысый. Женька, настоящий профессионал телевизионного дела, объяснила участникам ток-шоу концепцию программы, какие в эфир выйдут сюжеты. Она просила гостей студии не перебирать хронометраж во время выступления, который согласно сценарному плану составляет две минуты. Программа «Родной город» должна быть динамичная, яркая, а иначе зрители предпочтут телесериал, который в это время идет по одному из центральных каналов. Доводы телевизионной ведущей ток-шоу «Родной город» впечатлили его участников, они клятвенно заверили, что телезрителей Задорожья сегодня ожидают жаркие споры, но в рамках строгого регламента. Женьке верилось с трудом. Она снисходительно улыбнулась. До эфира оставалось 5 минут. У Евгении Комисар в голове звучала песенка из кинофильма «Карнавальная ночь», которую пела Людмила Гурченко:
«пять минут, пять минут…».
– Эфир, – поступила команда от режиссера.
В эфир телекомпании «Полет» ворвалась, как вихрь заставка ток-шоу «Родной город».
На экране в полный рост появилась Евгения Комисар.
– Добрый вечер. В эфире программа «Родной город». С вами, как всегда Евгения Комисар. Сегодня мы говорим о выборе, в широком смысле этого слова. Страна Закраина стоит на пороге судьбоносного решения. Мы не просто выбираем президента, мы выбираем политический курс нашей страны, ее будущее. Хочу представить гостей студии. Слева от меня Олег Рогов, представитель оппозиционной партии «Наша Закраина», справа – Артур Лысый, «Партия Губерний». До начала эфира гости попросили Женьку не представлять их, как руководителей политических штабов, а позиционировать как активных и преданных членов партии, что она и сделала.
– Артур Владимирович, название вашей партии «Партия Губерний», не кажется ли вам, что в самом названии есть противоречие. Вы делите страну на губернии. А как же единство, целостность государства?
– Да, это не то, что «Наша Закраина», – перебил Олег Рогов ведущую.
Артур Лысый улыбнулся левым уголком рта. Вопросы, в отличие от Олега Рогова, он знал заранее, поэтому хорошо подготовился.
– Мы сильны губерниями. У каждой губернии свои особенности, но вместе мы сила. Вместе мы одна большая, мощная, сильная страна Закраина.