Революция чувств

Кураре Зоя

– Горсоветы на западе Закраины признают законно избранным президентом Виктора Андреевича Юбченко. Горсовет Ивано-Фрунковска призывает трудовые коллективы поддержать всеукраинскую забастовку. Хмельной и Кугуцкий горсоветы выражают недоверие Центральной избирательной комиссии и объявляют о неповиновении Виктору Федоровичу Япановичу.

– Класс, класс, – кричала довольная редактор службы информации.

Диктор в телевизоре с большим придыханием деловито произнесла, чтобы окончательно доставить удовольствие Татьяне Васильевной Стервозовой:

– Нам стало известно, что Киевский городской совет открыто высказал недоверие Центральной избирательной комиссии и обратился к депутатам Верховной Зрады с требованием не признавать

результаты подсчета голосов.

– Класс, класс! – кричала Стерва, как будто от этого зависела вся ее дальнейшая жизнь.

Диктор нервно поправила прическу, давая себе возможность передохнуть, затем продолжила:

– Представители штаба и многочисленные сторонники Виктора Юбченко требуют в срочном порядке созвать экстренное заседание Верховной Зрады. Они требуют отменить результаты выборов в Гонецкой и Пуганской губерниях, где по результатам выборов-2004 лидирует Виктор Япанович. Представители оппозиционных сил открыто заявляют, что после закрытия участков на них не допустили наблюдателей и журналистов. Достоверно известно, что в указанных областях более 10 % закраинцев проголосовали по открепительным удостоверениям.

– Фальсифицировали выборы, во гады, – негодовала Стерва.

Диктор деловито продолжила шокировать сенсационной информацией Татьяну Васильевну Стервозову.

– Молодежная организация «Спора» на Хрещатике и прилегающих к нему улицах и площадях установила палаточные городки. Оппозиция обещает, что, несмотря на ветер и прохладную погоду, закраинцы готовы стоять до победного конца, пока власти официально не признают победу Виктора Андреевича Юбченко. Организаторы акции раздают членам «Споры» противогазы на случай применения в их адрес слезоточивого газа. Оппозиция не скрывает, что готова к осуществлению грузинского сценария «революции роз».

– Черт, где Волкодав, без водки сегодня не обойтись, – Стерва нервно посмотрела на часы, ей страшно захотелось выпить, снять напряжение.В стране такое происходит! Настоящая революция чувств.

Штормит по-взрослому

Петр Антонович Ковбасюк второй час смиренно сидел на общем собрании задорожского оппозиционного штаба «Наша Закраина». Периодически финансист зевал и демонстративно ерзал на стуле, который не вмещал откормленную на штабных харчах задницу. Ковбасюка не смущал голодный рев льва, беспричинный лай собак и чисто женское блеянье дрессированной козы Юльки. Звериные звуки придавали явную пикантность собранию. «Кому только в голову пришло арендовать для работы штаба помещение на территории цирка?» – в который раз раздраженно подумал Ковбасюк. Вот, опять коза заблеяла! Рогатая бестия сена хочет, или отсутствие молодого козла в нелегкой кочевой жизни ее сильно тяготит?

Нет, ну, настоящий цирк! Происходящие события в Закраине напоминали хорошо спланированное цирковое представление с участием политических артистов и потенциальных избирателей. Одни, согласно законам жанра, бессовестно чудили на политической арене: жонглировали яйцами, публично травились. Другие – вынужденно рукоплескали избирательным чудачествам. Хотите цирка – получите. Будете смеяться до боли в животе, а если нет, плачьте, но тоже до боли. Потому, что цирк…

Олег Рогов на минуту умолк, он внимательно вчитывался в документ, который принесла ему секретарша. Штабные крысы зашумели, расслабились. Часть из них, воспользовавшись паузой, побежали за горячим кофе. Остальные оппозиционеры вспомнили о низменных человеческих инстинктах и добровольно затерялись в темных, витиеватых коридорах цирка в поисках туалета. В ораторских способностях начальника городского задорожского штаба «Наша Закраина» Олега Рогова никто не сомневался, второй час он упражнялся в риторике. Все, хватит, народ устал, штабной люд требует не только постных зрелищ, но и хлеба с маслом, есть хотелось без исключения всем участникам собрания. Петр Антонович

Ковбасюк решил незаметно покинуть политическое коллективное совокупление мозгов. Он медленно и тихо прошелся вдоль длинного ряда пустых стульев, незаметно протиснулся грузным крысиным телом за спиной Олега Рогова, когда до заветного выхода осталось полтора метра, начальник резко окликнул штабную жирную крысу. На секунду Ковбасюку показалось, что его несуществующий в реальном мире хвост больно прищемило, хорошо, что он человек. Придется смириться и все стерпеть. Ой.

– Петр Антонович, а вас я попрошу остаться. Спасибо всем, объявляю технический перерыв, далеко не расходитесь, – командовал Олег Рогов.

Не повезло. В желудке у Ковбасюка послышались жалобные стоны, заглушавшие голос финансового разума. Большая аудитория, полностью удовлетворяющая изголодавшиеся ораторские амбиции молодого политика Олега Рогова, мгновенно осиротела.

– Я хочу есть! Точнее сказать – жрать! – безапелляционно заявила жирная крыса, у которой ремешок на поясе заметно ослабел.

– Петр Антонович! Терпение! Я тоже хочу есть, но сначала дело. Вот документ из Киевска пришел, здесь говорится, что…

– Олег, давай поговорим в кабинете. Кто нам мешает совместить полезное с бутербродами.

Рогов понял, Ковбасюк информацию не воспринимает, пока его рот пуст. Олег смиренно повел Петра Антоновича в рабочий кабинет, где его секретарь на скорую руку соорудила высокую горку из бутербродов с колбасой и копченым сыром.

Ковбасюк жевал, не останавливаясь, жирная крыса протягивала маленькие, пухленькие ручки к немаленькой горке бутербродов и методично отправляла их по очереди в прожорливый рот, как в топку. У Петра Антоновича пищевая зависимость, утверждал его знакомый диетолог. Ковбасюк видел тарелку с едой и забывал обо всем на свете, пока на ней оставалась хоть одна хлебная крошка. Он ел, и ему еще больше хотелось есть. Олег Рогов не знал о приговоре диетолога, однако страсть Ковбасюка к еде его страшно раздражала. Человек-желудок хороший финансист, поэтому в сознании Олега Рогова он амнистировался автоматически – с ним стоит работать.

– Петр Антонович!

– Му-гу, – отозвалась жирная крыса, отправляя очередной бутерброд с копченым сыром в пищевую топку.

– Нам с вами предстоит организовать митинг в поддержку Виктора Андреевича Юбченко, директива из Киевска пришла. В столице на центральной площади собралось около ста тысяч наших сторонников. Сегодня состоится сессия Верховной Зрады.

– Скажи честно, Олег, тебе не страшно? Ты понимаешь, куда мы влезли?

– с огромной грустью в голосе, сказал Ковбасюк.

– Уже влезли. Что говорить! Мы в самом эпицентре революционных событий!

– А если разразится военный конфликт, еще неизвестно кто победит. Дадут нам с тобой по самое не хочу. Ой, волнуюсь я, Олег, ой, как я волнуюсь, – Ковбасюк демонстративно икнул, пора остановиться, но Петр Антонович потянулся за очередной порцией хлеба и колбасы.

– Значит так. На митинге должно присутствовать не менее десяти тысяч человек, если будет больше, получим премию. Три тысячи транспарантов, маленькие флажки в руки, шарфы оранжевые, лозунги типа: «Юбченко победит!», «Долой продажную власть», «Мы за честные выборы». Главное, Петр Антонович, составить бюджет и в кратчайшие сроки утвердить его в центральном штабе.

– А какими цифрами мы располагаем? – поинтересовался Ковбасюк – Думаю, бюджет нам никто урезать не будет. Бизнес спешит финансово поддержать оппозицию, понятно почему. Как говорится, на всякий инвестиционный случай. Сначала бизнес вкладывает во власть, а потом новая власть дает своим спонсорам возможность нормально работать, – рассуждал Олег Рогов.

В ответ Рогов услышал, как желудок собеседника без тени смущения освобождается от лишнего воздуха, который с копченым сыром и колбасой попал в пищеварительный тракт Петра Антоновича. Ковбасюк громко и аппетитно отрыгнул.