Революция чувств
Шрифт:
«Так тебе и надо, – мысленно куражился Александр Куликов, – денежная вонючка, вздумал меня шантажировать, я тебе устрою веселую жизнь в разноцветных красках, я тебе припомню, как ты залез в мой карман». Куликов радовался недолго. Не успел он прибыть быстрым шагом на землю обетованную, где сторонники Виктора Япановича дружно кричали «Гонбасс – порожняк не гонит!!!», как в поле его зоркого зрения снова попала Женька Комисар. Она в режиме скоростного поезда бессистемно металась среди митингующих. Поймать хрупкое комиссарское тело в толпе, схватить его за руку оказалось делом непростым, но Александр Куликов справился. Он и не такие сложные задачи способен в оперативном режиме решать.
– Что случилось, остановись! Женька, приди в себя, – Александр Куликов схватил Комисар за руку и по-мужски притянул к себе, обнял. Сердце у Женьки билось, превышая все мыслимые нормативы.
– Я, я….я – Женьке трудно говорить.
–
– Там Вик, я его точно видела. Увидела и потеряла. Саша, мой пес жив. Ты представляешь! Вик сейчас здесь, на площади. Помоги мне его найти. Я тебя очень прошу, умоляю. Саша!
Александр Куликов понимал абсурдность просьбы – найти бегающую собаку среди митингующих людей. Но спорить не стал. Он хладнокровно набрал номер мобильного телефона главного милиционера Задорожья и попросил срочно разыскать на площади Фестивальной стаффордширского терьера в возрасте 4 лет и сообщил ему особые приметы собаки, ее масть, объем холки, которые нашептала ему на ухо хозяйка. Главный милиционер воспринял это как шутку, тогда Александру Куликову ничего не оставалось и он сообщил правоохранительным органам, что на ошейнике у собаки сотрудниками его Пиар-Центра установлена скрытая видеокамера. Отснятый видеоматериал не должен попасть в руки оппозиционных сил. Женька понимала, Куликов бессовестно врет, но именно это и сработало. Через пять минут милиционеры системно прочесывали площадь в поисках собаки. Еще через тридцать пять минут Александру Куликову по мобильному телефону сообщили, что собака с указанными приметами на площади Фестивальной не найдена. По показаниям многочисленных свидетелей, ее никто не видел.
Женька разрыдалась на плече у шефа.
– Может тебе показалось?
– Я своими глазами видела его вон там. – Женька повернулась и рукой указала на сцену, где выступали скверно поющие местные музыканты, – Он бегал возле сцены, я его узнала. Это был Вик.
– Тихо, ну что ты, мы твою собаку найдем. Женя, успокойся.
– Это не собака, это мой единственный член семьи, это мой Вик, мой ребенок, если хочешь, – сквозь слезы твердила Комисар.
– А я, значит, так, не твой?! Так, просто приблудился на работе, – укоризненно шептал плачущей хозяйке потерявшегося пса Сан Саныч.
Он понимал, любовь к животным и все такое. Но чтобы так плакать из-за собаки, непонятно. Собака, она и есть собака! Не человек, в самом деле.
Время собирать камни или бросить их во врага своего…
Артур Владимирович Лысый за последние сутки мог поседеть, если бы на его лысой голове рос хоть один волос. Но он не постарел, не поседел, просто закалился еще больше, заматерел, возмужал, стал расчетливее и мудрее, чем до начала безумной избирательной кампании. Артур Лысый поставил на карту слишком многое: телеканал «Полет», бизнес, будущее. Как в казино, выиграл или проиграл – третьего не дано. Артур любил играть в казино, но в жизни политические игры оказались опаснее и коварнее, чем проигранные за один вечер пару тысяч долларов. В Закраине, сделав неправильный политический выбор, можно проиграть сразу все. Был бизнесмен, уважаемый человек, а стал никто и ничто, так, завсегдатай СИЗО. От замешанных на жизненном опыте мыслей Артур Лысый покрылся испариной, с его отполированного косметическими процедурами покатого лба интенсивно стекал пот. Соленые капли выедали глаза. Артур взял со стола бумажную салфетку, вытер лицо. Он терпеливо ждал, сидя перед телевизором, результатов президентских выборов. Внутреннее чутье бизнесмена и заядлого игрока в казино подсказывало, кандидат от власти придет к политическому финишу первым. Артур посмотрел на дорогие швейцарские часы, висевшие на стене в его рабочем кабинете, каждая секунда ожидания для него дороже, чем сам часовой механизм, изготовленный из дорого металла и драгоценных камней. Маленькая стрелка показывала шесть часов вечера, большая – тридцать пять минут. Шла прямая трансляция с заседания Центральной Избирательной Комиссии Закраины:
– Ну, не тяните кота за хвост! Давайте, я хочу знать, кто победил, – прокричал Артур Лысый новенькому телевизору, который показывал членов избирательной комиссии, не торопившихся публично оглашать результаты второго тура президентских выборов 2004 года. Артур Владимирович Лысый не любил словоблудия, но терпел согласно протоколу витиеватые формулировки членов избирательной комиссии. Наконец, ее председатель Сергей Считалов произнес заветные слова: «Президентом Закраины стал Виктор Федорович Япанович». Ура, кричали его сторонники, «Ганьба» – не сдерживали себя оппоненты. Артур Лысый присоединился к первым, его «ура» услышала охрана за дверью и молоденькая
– Класс, класс. Виктор Япанович президент. Супер!!! Супер! Ура!!! Сюсюткина вызови мне, немедленно, – скомандовал он секретарше по офисной внутренней связи и снова налил себе коньяка. Выпил, закусил лимоном. Артур Лысый чувствовал прилив сил, по его телу медленно распространилось тепло. Раньше Артур Владимирович любил закусывать фирменный алкогольный напиток исключительно апельсинами, однако после революционных событий он готов был килограммами глотать лимоны, только бы на глаза ему не попадались оранжевые провокаторы. Странно, подумал Артур Лысый, я никогда не считал себя эмоциональным человеком, такая мелочь, как апельсины, вызывает у меня гнев и раздражение. Он лихорадочно переключал телевизионные каналы, вещавшие из столицы многострадальной Закраины, везде шла прямая трансляция из Центральной Избирательной Комиссии. Журналисты наперебой комментировали результаты выборов, брали интервью у представителей конкурирующих штабов. В зависимости от комментариев Артур Лысый четко понимал, кому сегодня принадлежит средство массовой информации, потому, что сам являлся владельцем одного из губернских телевизионных каналов Задорожья. Он снисходительно улыбался, когда слышал о свободе слова. Какая свобода, когда у эфирного пространства есть собственник. А у собственника бизнес, чтобы его сохранить и приумножить, собственнику приходится в родной, любимой Хохляндии делать крупные ставки. Кто сделал ставку правильно, примкнул вовремя к правящей партии, дал денег на избирательную кампанию партийным боссам, будет жить до следующих выборов спокойно. Люди в черных масках, из налоговой полиции к нему на предприятие с проверкой не нагрянут. Раньше все было понятно, кому, сколько давать и с кем по пути. От власти существовал приемник, она сама его растила и лелеяла, были и оппоненты, но для галочки. Выборы 2004 года продемонстрировали совершенно иную драматургию выбора. Слава Богу, подумал Артур Лысый, все закончено. Через месяц в Закраине никто не вспомнит об апельсинах, оппозиционных лозунгах и кто это такой смазливый, без юбки смотрит с глянцевого плаката на них, по фамилии Юбченко. Замигал индикатор внутренней связи, Артур Лысый нажал кнопку.
– Артур Владимирович, к вам Богдан Степанович Сюсюткин, – доложила секретарша.
– Пусть заходит.
Лысый представил, как сейчас распахнется тяжелая дверь его кабинета и сюда с распростертыми объятьями ворвется, во всем блестящем, товарищ Сюсюткин и театрально, как третьесортный актеришка, громко произнесет: «Голубчик, я так рад, я так ждал этого момента. Слава Богу, победил наш Виктор Федорович, а не их Виктор Андреевич. Разрешите вас, любезный Артур Владимирович, обнять и расцеловать». Артур Лысый представил, как слюнявый директор телекомпании «Полет» начнет его тискать в своих потных объятиях, извергая на него щенячий восторг. От воображаемой картинки у Артура Лысого заведомо начался тик на левом глазу. Изумление, дверь медленно открылась, и на пороге рабочего кабинета Артур Лысый увидел мрачного, одетого в черные джинсы и такую же землистого цвета шерстяную водолазку Богдана Степановича. Лысый присмотрелся, перед ним, действительно, стоял незабвенный Богдан Степанович. Слюни истощились, поцелуев не будет. Неужели?
– Вечер добрый, Артур Владимирович, надеюсь, я не опоздал, готовим специальный выпуск новостей, – сказал Сюсюткин похоронным тоном.
Артур Лысый налил директору телекомпании коньяка в бокал. Директор телеканала покорно выпил, не закусывая.
– Еще, – предложил Лысый. Сюсюткин одобрительно замотал головой. Артур Лысый налил второй бокал до золотистой каемочки, что означало полное расслабление нервной системы директорского организма. Богдан Степанович чувствовал, что он абсолютно трезв, как сегодняшний эфир, много слов и эмоций, а результат вызывает большие сомнения. Поведение Сюсюткина заинтриговало Артура Владимировича, он не выдержал и спросил напрямую:
– Богдан Степанович что случилось?
– А вы разве не читали?
– Об чем это вы, не пойму.
– Так это, в интернете от имени Виктора Япановича распространено заявление, что Япанович не принимает результатов выборов.
– Что!!! – закричал обескуражено Артур Лысый и погрузился в интернет-пространство. Он судорожно дергал мышку и стучал по клавиатуре офисного компьютера. – Это провокация, это провокация, – судорожно повторял он.
Сюсюткин взял пульт управления от телевизора и увеличил звук, симпатичная диктор центрального телевидения, лишенная всякой жалости к сторонникам Виктора Федоровича Япановича, тоном фельдфебеля отчеканила: