Революция кукольной принцессы

Кенли Мэри

— Вы ведь знаете правила применения лекарства с добавлением порошка Квиласи? – неожиданно, спросила Вера, уничижительно улыбаясь. – Если подмешать большую дозу лекарства в еду – оно мгновенно убьёт нерождённого и одарит неизлечимым бесплодием. Именно эту участь подготовил для меня Рихтер. Он… Даже не скрывался, наблюдая за тем, как я извиваюсь на полу, баюкая кровавые ошметки. Словно в насмешку оставил меня живой… И навечно несчастной. Это был… Изощренный ход. Я не могла больше

любить Ивара, чувствуя боль в животе каждый раз, при взгляде на него. Я не хотела видеть и свою единственную дочь – ибо это дитя от крови убийцы. Мне осталось лишь добровольное заключение на краю мира. Задумываясь об этом… Я задавалась лишь одним вопросом: повезло ли мне сильнее, чем Алианне?

Князь неспешно качнул головой:

— И к какому выводу пришла герцогиня?

— Хм… - Вера поджала губы. – Сестра нисколько не пощадила дочь графа. Но если меня отравили один раз, то её… Травили медленно и долго, понемногу добавляя лекарство в еду. Эллерия подкупила горничную Алианны… И использовала всё коварство данного метода. Ведь если использовать накопительный эффект лекарства – оно задушит ребёнка в утробе ближе к родам, отняв жизнь в самый последний момент. И… После этого убьёт мать.

— Мой глупый брат отослал возлюбленную, чтобы спасти, но этим лишил её и малейшего шанса на выживание, - усмехнулся Рейнар.

Но в этой усмешке не было ничего, кроме потаённой ярости.

— Да, - пожала плечами Вера, - настолько жестокий метод расположил к Эллерии вдовствующую императрицу. И, в конце концов, сестрица лично присутствовала в момент смерти Алианны. Наблюдала за последним её вздохом…

— Что насчёт тела младенца? – резко спросил Рейнар. – Где оно?

— Вы за этим меня посетили? – герцогиня насмешливо прищурилась. – Возможно, ваши поиски беспочвенны? Представить, что императрица решила изничтожить ребёнка…

Вера замерла, словно собственные слова смутили её.

— Я ненавижу Её Величество, - холодно процедил князь, - но даже я не поверю в то, что женщина, потерявшая собственное дитя, смогла осквернить тело.

Герцогиня молчала. Плечи женщины несколько раз вздрогнули, а беспокойный взгляд метнулся к окну.

— Моя… Моя дочь, ты привёз её сюда? – тихо спросила Вера.

— Киана осталась на берегу, - спокойно ответил мужчина.

— Ясно… Да, это хорошо, - Аглесс успокоилась, облизнув губы, треснувшие в нескольких местах. – Императрица… Похоронила мёртвого мальчика. Она… Понимаете, рыдала, словно умер её собственный сын. Это был последний раз, когда я видела слёзы сестры. Будто в ней окончательно сломалось что-то светлое, во что она верила до сих пор.

«Мы принимаем решения – и всю тяжесть последствий» – вновь повторил Рейнар, а дыхание его сбилось.

Сколько же отчаяния во всей этих людях. Там, где главным мотивом казалась власть… На первое место вновь выходит сумасбродное сочетание любви и ненависти.

Эллерия хотела отомстить Алианне за то, что сотворил император. Она выбрала самый

жестокий способ и довела его до конца, но, кажется… Не получила удовольствия.

Вместо одного мёртвого ребёнка, умерли двое.

— Я знаю, где он похоронен, - призналась Вера, - с тех пор мы с сестрой никогда не говорили по душам, но, думаю… Что я осталась последней, кому ведома правда.

Рейнар склонил голову набок, внутренне напрягаясь.

— Чего вы хотите за эту информацию?

— Мне ничего не нужно, - ухмыльнулась Вера, - впрочем… Вы ведь расскажете моей дочери обо всём, верно? Не стоит… Упоминать о том, что я понесла дитя Ивара и затем потеряла его.

— С чего бы? Хотите обелить себя в глазах Кианы? – нахмурился Рейнар.

— Я? – Вера рассмеялась, отрицательно качнув головой. – Нет. Этой одинокой малышке лучше забыть о том, что у неё есть мать. Просто… Киане не стоит винить во всём герцога. У принцессы остался только отец, было бы глупо отказываться от всех родственных уз.

Рейнар внимательно смотрел на Веру, ловил каждое её слово, пока с уст женщины срывалась подробная информация о местоположении могилы. Поблагодарив её, напоследок князь проговорил лишь одно:

— Кое в чём вы ошиблись, герцогиня. Киана больше не одинока.

И вышел вон, оставив дом скорби в мертвенном молчании.

Тяжёлая ноша на крепких плечах Рейнара, наконец, немного сдвинулась. Ветер дул в затылок, толкая его дальше… Вернуться в Калн. Им осталась последняя битва, которая навсегда изменит империю.

— Фурия, - одними губами позвал мужчина и человек в чёрном тотчас возник рядом, будто материализовавшись из едкого дыма.
– ты всё слышал?

— До последнего слова, господин, - кивнул дознаватель, - мы найдем его в кратчайшие сроки и отправим на алхимический анализ.

— Прекрасно.

Князь устало провёл ладонью по светлым волосам и в последний раз оглянулся на заброшенное поместье.

«Мы куем свою судьбу и выковываем стены клетки… Занятно. Очень занятно»

Рейнар убыстрил шаг, дабы успеть до прилива. Сапоги вновь утопали в песке, ветер щедро забрасывал за ворот капли морской влаги. Киана стояла на берегу, чуть в отдалении, беззащитно обняв себя за плечи.

Хрупкая, но стойкая, с живыми сияющими глазами – такой она нравилась Рейнару куда больше.

«В тебе был надлом, была трещина, но она не похоронила тебя в глухой бездне, моя принцесса. Надеюсь, участь Веры Аглесс никогда не коснётся её дочери. В конце концов, я готов сложить голову ради этого»

— Нашёл? – просто спросила Киана, мягкой ладонью касаясь его подбородка.

— Нашёл. – улыбнулся Рейнар.

Обхватив пальцы принцессы, он начал неспешно говорить с ней, приоткрывая завесу истории.

Принцесса должна знать, кем именно являются её родные. Князь поколебался лишь на последнем факте и, всё же, умолчал о подлинных страданиях Веры Аглесс, исполняя просьбу герцогини.