Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)
Шрифт:
Иисус, подобно Иоанну, первоначально был пророческой фигурой, предтечей, готовящим народ к наступлению великих дней, но не пытающимся самому объявить об их наступлении. Когда Иисус вступил на поприще пророка, в жизни его случилась крупная перемена. Вместо того чтобы в качестве раввина заботиться о нуждах местной общины, которой он служит, он стал фигурой общенациональной, чья миссия обращена к еврейскому народу в целом. Это требовало скитальческой жизни; он переходил из города в город и из одной области в другую, собирая в каждом месте толпу и призывая народ, говоря: «Время настало, и Царство Божие близко: покайтесь и поверьте в благую весть».
Он собрал маленькую группу избранных учеников, которые образовали странствующую коммуну.
По сохранившимся в Евангелиях рассказам о проповедях Иисуса видно, что в них преобладала апокалиптическая тематика, то есть страстная надежда на скорое наступление Царства Божия. Притча за притчей толкуют об одном и том же – что наступление Царства Божия будет внезапным и что те, кто подготовится к нему, будут спасены, а не подготовившиеся погибнут. Эта проповедь носит срочный и практический характер. Эта проповедь не является доктринерской, она не тщится основать новую религию и не предлагает новые моральные принципы или духовные озарения.
Нужно сказать, что пророческая миссия Иисуса была обращена исключительно к евреям, а не к язычникам. Идея, будто Иисус отверг евреев и передал «обетования Ветхого Завета» другим народам, была позднейшей выдумкой христианской церкви{О смысле термине «позднейшая христианская церковь» см. в главе 16.}. Иисус неоднократно подчеркивал, что его миссия обращена к «заблудшим овцам дома Израилева», то есть к грешникам среди евреев, которым грозило уничтожение в волнениях, сопровождающих наступление Царства Божия («родовые схватки Мессии»). В одном отрывке, который должен быть подлинным, так как он так сильно противоречит общему направлению позднейшей христианской мысли, Иисус отверг язычников как «псов», которым не подобает бросать «хлеб детей» (Мф., 16:26; Мк., 7:27).
Таким образом, в качестве народного вождя Иисус был пророком и провозвестником избавления. Но вскоре его деятельность вступила в новую и еще более опасную фазу. Он пришел к убеждению, что Мессия и избавитель, чье пришествие он возвещал, это не кто иной, как он сам.
Глава 11 Царство Божие
Апокалиптическое движение, вождем которого был Иисус, обрело широкую народную поддержку, отчасти в результате его успеха как целителя (см. приложение 5). Гибель Иоанна Крестителя означала, что Иисус стал единственной оставшейся пророческой фигурой, хотя самостоятельное движение Иоанна продолжало существовать. На короткий период еврейской истории Иисус стал единственной надеждой большой части – возможно, даже большинства – еврейского народа. Иисус должен был предаваться глубоким раздумьям, стараясь осмыслить значение исчезновения Иоанна и отношения между движением Иоанна и своим собственным. Эти вопросы озадачивали также его учеников, и те требовали у него объяснений {См., например, Мк., 8:28 и 9:2, где показано, насколько озадачены апостолы.}. Подобное положение не могло сохраняться долго. Ранее Иисус играл роль предтечи или провозвестника, указующего на события, которым предстояло произойти в близком будущем. Теперь смерть Иоанна и бурный рост его собственного движения лишали оснований эту выжидательную позицию. Сторонники Иисуса, убежденные в его величии, ожидали от него каких-то смелых шагов. Они торопили его открыться и выступить на общенациональной
Здесь стоит сделать паузу, чтобы обсудить природу предсказаний Иисуса о грядущем Царстве Божием, сделанных на предшествующем этапе его деятельности. Каких событий ожидал Иисус, когда это великое событие должно было действительно свершиться?
Главным моментом, который Иисус подчеркивал в своих пророчествах, притчах и других апокалиптических изречениях, была внезапность, с которой наступит Царство Божие. Он ожидал, что спасение придет чудесным путем и с захватывающей быстротой.
«Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется. Две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет» (Мф., 24:40–42).
Какого же рода событие свершится с такой внезапностью? Самого Иисуса заботила концепция «дня Господня», которую он заимствовал у библейских пророков. Их темные и возвышенные пророчества говорили о «великом и ужасном дне», когда Бог свергнет иноземных врагов своего народа. Они говорили о грандиозной последней битве в «долине суда».
«Пусть воспрянут народы и низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы судить все народы отовсюду… Толпы, толпы в долине суда! ибо близок день Господень к долине суда! Солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой. И возгремит Господь с Сиона и даст глас Свой из Иерусалима; содрогнутся небо и земля; но Господь будет защитой для народа своего и обороною для сынов Израилевых» (Иоиль, 3).
Иисус часто говорил о «дне том». Например: «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец мой один» (Мф., 24:36).
Пророки говорили о грозном враге, который станет угнетать евреев:
«Перед ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади него будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него… При виде его затрепещут народы, у всех лица побледнеют. Как борцы бегут они и как храбрые воины влезают на стену, и каждый идет своею дорогою, и не сбивается с путей своих».
Это должно было казаться превосходным описанием римлян. Но ответ на это, говорит пророк, состоит в покаянии:
«…Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии… И тогда возревнует Господь о земле Своей, и пощадит народ Свой… И пришедшего от севера удалю от вас, и изгоню в землю безводную и пустую, переднее полчище его – в море восточное, а заднее – в море западное, и пойдет от него зловоние, и поднимется от него смрад, так как он много наделал зла… Солнце превратится во тьму и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь, и у остальных, которых призовет Господь» (Иоиль, 2).
Только «остальные» будут спасены – те, кто покается вовремя. Прочие же евреи погибнут в «великий и страшный день Господень». Как говорил Иисус: «Один берется, а другой оставляется». Вот почему для Иисуса было столь важно донести свою весть о покаянии до «заблудших овец дома Израилева».
Именно в этой проповеди покаяния слышится характерный голос Иисуса. Именно это возвышает его над обычным реформатором, толкующим о «конце света» в крови и громе. В великолепной серии притч Иисус выразил фарисейские идеи о милости Божией и о действенности покаяния – в форме, у которой вряд ли найдутся соперники в фарисейской литературе. Эти притчи так проникнуты духовной атмосферой фарисейства, что служат сильнейшим доказательством того, что Иисус действительно существовал и был фарисейским учителем большой силы и самобытности.