Рейхов сын
Шрифт:
20 марта 1940 г., 12 часов 45 минут
– Быков, скажите, вы дурак или предатель?
– почти весело поинтересовался у секретаря обкома мужчина, в форме капитана госбезопасности, помахивая в воздухе неким документом.
– Вы когда вот это вот получили, почему не сигнализировали в органы?
– Да кто ж ожидал, что это не бред оскорбленного писаки-интеллигента?
– воскликнул тот.
– Он же журналист, писатель и поэт!
– Никто не ожидал.
– согласился капитан.
– Хотя по должности, вроде бы, вам положено ожидать. Ожидать, предполагать, докладывать! Когда вам это поступило?
–
– О как. В январе.
Капитан прокашлялся, и вслух, с выражением, зачитал:
– Вот уже двадцать лет, как Советская власть ведёт войну на уничтожение моего народа по частям - то как кулаков, то как мулл и «бандитов», то как «буржуазных националистов». Теперь я убедился, что война отныне ведётся на истребление всего народа. Поэтому я решил встать во главе освободительной войны моего народа. Я слишком хорошо понимаю, что не только одной Чечено-Ингушетии, но даже и всему национальному Кавказу трудно будет освободиться от тяжёлого ярма красного империализма, но фанатичная вера в справедливость и законная надежда на помощь свободолюбивых народов Кавказа и всего мира вдохновляют меня на этот в ваших глазах дерзкий и бессмысленный, а по моему убеждению единственно правильный исторический шаг. Храбрые финны доказывают сейчас, что великая рабовладельческая империя бессильна против маленького, но свободолюбивого народа. На Кавказе вы будете иметь вторую Финляндию, а за нами последуют другие угнетённые народы.
Капитан внимательно поглядел на секретаря обкома.
– Вы, товарищ Быков, помните, в ответ на что Исраилов вам это письмо написал? Так я напомню - в ответ на предложение подать заявление на восстановление в ВКП(б). С чего товарищи этого бандита из «Крестьянской газеты» так за него ходатайствовали, что вместо десяти лет за контрреволюционную клевету он отсидел только год, это мы еще разберемся. Но вот это!
– капитан потряс письмом в воздухе.
– Почему я об этом письме узнаю только сейчас, когда банда Хасана Исраилова разрослась и обнаглела до такой степени, что разгромила идущую в Турцию колонну с оружием и боеприпасами?!! Быков, вы понимаете, что кровь советских солдат, не только та, которая уже пролилась, но и та, что еще не раз прольется, лежит на вашей совести? Да получи мы эту бумагу раньше, в январе, никакой «Особой партии кавказских братьев», как они себя называют, просто и быть не могло бы. На вас, Быков, лично на вас, лежит ответственность за всю ту кровь, что прольется на Кавказе в ближайшие годы.
В кабинет, стремительным шагом, вошел сержант госбезопасности и, подойдя к капитану, что-то прошептал ему на ухо.
– Поздравляю, товарищ Быков.
– мрачно произнес тот.
– Только что банда Майрбека Шерипова почти полностью уничтожила патруль бойцов госбезопасности, охранявших нефтепровод. Слава Богу поблизости был армейский патруль и взрыв трубопровода удалось предотвратить. И не смотрите так. Я в Бога не верю, я верю в советских солдат.
Тобрук, Европейская улица
20 марта 1940 г., 13 часов 20 минут
Сопровождаемый двумя легкими колесными танками «Гай», бронированный «Daimler Scout Car» генерал-лейтенанта Харольда Руперта Леофрика Джорджа Александера неторопливо катился по усеянным трупами, разбитым танковыми гусеницами и воронками, улицам Тобрука. Тут и там попадались обгорелые остовы бронеавтомобилей Autoblinda 40, танкеток L3/33, танков M11/39, M13/40 и старичков Fiat 3000. Из крыши
Пятая армия Грациани и танковая дивизия «Ариетте» бригадного генерала Арена сопротивлялись отчаянно, немыми свидетелями чего были, застывшие на подступах к городу остовы британских Universal Carrier, A13, A13 Mk.II, Mk V «Covenanter», Mk VII «Tetrarch» и Mark II Matilda II - последних было, впрочем, довольно немного. Мощная броня «Матильд» оказалась не по зубам ни 37-мм орудиям танков и тобруков, ни 47-мм противотанковым орудиям, а из пяти присланных в 7-ой Королевский танковый полк, перед самым началом кампании, новейших А22 (25) Mk I не был потерян вообще ни один: итальянцам просто нечем было взять их лобовую броню в 102 миллиметра. Да и бортовую, в 76 миллиметров, тоже. Орудия, правда, у новых танков оказались столь же поганенькими, как и у прочей британской бронетехники, но макаронникам хватило и двухфунтовок.
Конечно, новые танки были еще предсерийными прототипами, страдающими абсолютно всеми «детскими» болезнями опытных машин - у них постоянно что-то ломалось, заклинивало или просто не работало, - что никак не могло радовать генерал-лейтенанта Александера, но как оружие морального подавления, от которого отлетают абсолютно все бронебойные снаряды, словно горох от стенки, показали себя в последнем бою просто замечательно. А заглохший посредине штурма двигатель одного из них, это, право же, такая мелочь… особенно по сравнению с судьбой 6-го Раджпутского полка.
Посланный, еще в самом начале двухдневного штурма Тобрука, занять Дерну этот полк 4-ой Индийской дивизии Сил Западной Пустыни двигался по идущей вдоль морского побережья дороге. Уверенные в военно-морском превосходстве Великобритании, и в том, что она полностью главенствует в Средиземноморском бассейне, индусы и в кошмарном сне представить не могли, что маячивший на горизонте, а затем приближающийся все ближе и ближе линкор, это вовсе не «Уорспайт» или, например, «Вэлиант», а очень даже итальянский «Конте ди Кавур», причем убедил их в недружественности корабля отнюдь не его флаг, а разрывы 320-и и 135-и миллиметровых снарядов, которыми тот, в несколько бортовых залпов, просто уничтожил колонну, похоронив две трети полка и всю его технику прямо на марше.
Поднятая в воздух наземная авиация обнаружить итальянский линкор отчего-то не смогла, как не сумели этого сделать и «Суордфиши» с авианосца «Аргус», а путь отступления на Бенгази так и остался открыт для итальянцев, чем те, по возможности, и воспользовались. И пускай, множество техники и пехоты, не имеющей автотранспорта, а оттого совершенно не мобильной, было захвачено англичанами в плен, считать эту победу полным разгромом итальянских сил Александер не мог.
Окрестности города Мерзифон (Турция)
22 марта 1940 г., 14 часов 41 минута
Пули выбили каменную крошку над головой, Генка шлепнулся на пузо и резво пополз за раскуроченный корпус подбитого румынского бронеавтомобиля. Тяжелый пистолет-пулемет оттягивал руки, мешался, граната Stielhandgranaten 24 на длинной деревянной ручке оттягивала пояс и постоянно путалась между ног, но жить Генке хотелось, а потому, преодолев эти неудобства, и сосчитав собственным брюхом и ребрами абсолютно все камешки и булыжники на своем пути, мальчик быстро добрался до укрытия, где и сел, прислонившись спиной к бронеплите, всхлипнул и на секунду прикрыл глаза, переводя дыхание.